Батыр
Шрифт:
Вдруг чья-то рука в резиновой перчатке ухватила его за локоть и потянула на себя. И тотчас Аннамурад увидел перед собой светящееся туманное окно, которое двигалось то вверх, то вниз.
—Смотрите, — приказал мужской голос.
Аннамурад попятился было назад, но твёрдая рука удержала его на месте. Перед ним в туманном окошечке темнел скелет Батыра... Это было уже выше сил Аннамурада; он весь вспотел. Мог ли он когда-нибудь предположить, что увидит, как бьётся в грудной клетке сердце сына, как дышат легкие? Но вот светящееся окошечко
—Смотрите сюда. В правой почке вашего сына затемнение. Это его и мучило. Видите?
Отец Батыра, как ни напрягал зрение, ничего разобрать не мог. У него слезились глаза, в голове путались мысли. Он никогда прежде не слыхал, чтобы затемнение могло причинять боль, и поэтому отнёсся к этому недоверчиво. Да и всё только что увиденное казалось ему таким невероятным, что он
желал лишь одного: поскорее бы зажгли свет и отпустили его с сыном домой.
—Видите? — повторил свой вопрос врач.
Аннамурад не мог вымолвить ни слова, язык его словно
прилип к пересохшему нёбу.
—Видите? — снова прозвучал настойчивый мужской голос.
—Вероятно, видит, — сказал за отца Батыр.
Мужской голос скомандовал:
—Свет!
Над столом вспыхнула лампа под тёмным абажуром. Аннамурад вытер рукавом халата залитое потом лицо, поднял с пола папаху. Он даже не заметил, когда её уронил. Вид у него был растерянный и жалкий. В всклокоченной бороде блестели капли пота.
Рентгенолог взглянул на отца Батыра и улыбнулся. Ему стало понятным упрямое молчание старика.
—Теперь сделаем снимки, — сказал он и с улыбкой пояснил: — Это совсем не опасно.
VII
Хирург долго рассматривал принесённые Батыром снимки, и лицо его всё больше хмурилось.
— Твоя болезнь носит название каменной болезни, — наконец сказал он. — В правой почке у тебя образовался камень. Я так и думал с первого раза, когда осматривал тебя. Это очень серьёзная болезнь, но мы тебя вылечим. Врачи для этого и существуют.
Батыр недоверчиво посмотрел на профессора. «Разве в почке могут быть камни? — хотелось спросить ему. — Откуда им там взяться? Я никогда не пробовал есть камни».
Новое название болезни лишь ещё больше огорчило Батыра. Ему говорили, что у него внутри «воздух», потом признавали «аппендицит со схватками», но никто и никогда не упоминал о камнях. Когда же всё это кончится? Когда перестанут забивать ему голову разными названиями и вылечат его? Какие новые мучения предстоит ему ещё перенести?
—Можно ли избавиться от... от камня? — растерянным голосом спросил Батыр.
—Ты уже учишься на рабфаке, и я не стану от тебя ничего скрывать, — ответил профессор. — Лекарство тут не поможет, болезнь слишком запущена. Нужна операция. Необходимо вырезать...
—Почку? — испуганно спросил Батыр.
—Нет, камень из почки.
По спине Батыра пробежал холодок. Обрежешь палец ножом -- и то как это больно, а тут предлагают резать почку!
В голове
Профессор, по-видимому, понял состояние подростка. Он привлёк его к себе и сказал:
—Если ты боишься операции, давай попробуем полечиться лекарствами. Быть может, камень и рассосётся...
Батыр взглянул в глаза профессора и уловил в его голосе самое важное: хирург сам не верил в справедливость своих слов. Значит, он убеждён, что только операция может спасти Батыру жизнь. Батыр понял профессора и потому спросил:
—Доктор, а резать не опасно?
Лицо хирурга просветлело. Он догадался, что его больной становится на правильный путь — соглашается на операцию.
—Туркменская пословица говорит: беда живёт между бровью и глазом. Это значит, что несчастье может случиться на
каждом шагу. Но зачем думать о плохом исходе? Операция делается для того, чтобы человек жил.
— Я долго мучился, доктор...
—Подумай.
—Я согласен.
—В городе у тебя есть родные?
— Нет. Отец уже уехал в деревню.
—Сколько тебе лет?
—Четырнадцать.
—Всё-таки надо, чтобы приехали родители.
Батыр решительно взглянул на хирурга. Нет, ничто теперь не сможет поколебать его, остановить! Он хотел стать таким же здоровым и жизнерадостным, как его товарищи по рабфаку. Он был готов на всё. Он перенесёт любые мучения, лишь бы освободиться от проклятой болезни.
Батыр поверил этому простому человеку с аккуратной бородкой и голубыми глазами, и теперь ему не было страшно. Ничто не могло сломить его волю.
—Я согласен на операцию, — твёрдо повторил Батыр. — Моя мать и мой отец ведь всё равно не помогут вам удалять камень из почки, так зачем же они здесь?
Профессору понравился ответ Батыра, и он легонько похлопал его по плечу.
—Ты не зря носишь своё имя! — сказал он.—Ты и на самом деле храбрый человек. Я обещаю тебе, что всё будет хорошо. Начнём готовить тебя к операции.
„.Батыр скоро освоился с тихой и размеренной больничной жизнью. Он свыкся и с запахами лекарств, от которых его вначале тошнило; не пугали его больше ни доктора в длинных белых халатах, ни медицинские сёстры, повязанные сверкающими белизной платочками; научился и он ходить, как все, по больничным коридорам медленно и бесшумно, точно крадучись.
Пока Батыра готовили к сложной операции, он успел стать в больнице своим человеком. Любознательный и впечатлительный подросток, страдающий серьёзной болезнью, вызывал сочувствие не только медицинского персонала, но и всех больных.