Шрифт:
У меня была собака — большая, с серебристой шерстью, с умными глазами. Звали её Баян. По срочному делу я выехал в один колхоз и взял с собой Баяна. Сначала мы ехали по железной дороге километров сорок,
В селе мы с Баяном наслаждались чистым воздухом и с аппетитом ели спелые, искрящиеся кристалликами сахара арбузы.
Потом меня вызвали в Ростов. Я подумал: «Не брать же с собою Баяна. Ещё заблудится в большом и незнакомом городе». И поехал один, наказав хозяину квартиры не пускать Баяна со двора.
Вернувшись в колхоз, я с огорчением узнал, что Баяна нет. Двое суток он выл и грыз верёвку, а на третьи перемахнул через забор и исчез. С грустью я ехал домой. Никакой надежды найти Баяна у меня не было: ведь собака не голубь, который возвращается домой, если даже его увезут в закрытом вагоне.
Приехал я ночью, подхожу к двери и вкладываю ключ в замочную скважину. И вдруг слышу через дверь писк, визг и тот ликующий лай, с каким всегда встречал меня Баян, заслышав стук ключа в замке. Не веря своим ушам, перешагнул я порог — и попал в мохнатые объятия.
Я так обрадовался, что даже не доискивался тогда, как мог Баян найти дорогу. Но потом этот вопрос стал занимать меня всё больше и больше.
Разгадка пришла неожиданно. Однажды шли мы с Баяном по улице, а навстречу нам мужчина в железнодорожной куртке. Остановился и смотрит на Баяна. И не поймёшь, что у железнодорожника на лице: одобрение, порицание или удивление. Посмотрел, покачал головой и говорит:
— Значит, жуликом ездишь? Хитёр!
— Как жуликом? — обиделся я, узнав в железнодорожнике того самого проводника, который угостил Баяна пирожком. — У него был билет, забыли?
— Туда, — кивнул проводник. — А оттуда?
— Что — оттуда? — не понял я.
— А оттуда жуликом проехал. Подошёл ко мне на станции и обнюхал, а как в вагон проскользнул, я и не заметил. И до самого города под скамейкой лежал. Пассажиры смотрят на меня и смеются, а чему смеются, не пойму. Только в самом городе, когда все стали выходить, и он вылез. Ну как его штрафовать! Денег у него нет…