Байки чащобы
Шрифт:
– Хорошего погружения! – сказала она, чмокнув его в губы и скалясь.
– Хорошего погружения… – тоже пробурчал Влад и подмигнул Ольге. – Смотри, утащит твоего мужа водяной!
Та послала ему испепеляющий взгляд, а Слава усмехнулся.
– Скажешь тоже… Не видели ещё здесь водяных! Может, я буду первым?
Друзья переглянулись и захохотали.
***
Лодка медленно уплывала от берега. Ольга постояла немного, махая ей вслед рукой, а другую уперев во внушительный покатый бок. Потом она возвратилась к распаковке провианта. Вскоре, лениво работая веслом, приплыл обратно Владик. Подведя лодку вплотную к берегу, он весело крикнул Ольге: «Мадам,
– Ну, пойдем кашеварить? – спросил он, улыбаясь. – Или?..
Он хотел опять подмигнуть ей, но этого и не понадобилось. Полные руки Ольги обвились вокруг его шеи, и она припала к нему жадными губами.
– Эй, тише! – задыхаясь, с улыбкой прошептал Влад. – Дай хоть лодку уберу!
Он водрузил надувную конструкцию обратно на крышу машины и надежно привязал её.
– А это? – спросила Ольга, указав взглядом на продукты.
– Да мы здесь, недалеко…
Он взял её за руку и повел к зарослям камыша, но вдруг остановился.
– Тьфу, ё! – чертыхнулся он, увидев рыбака на соседнем берегу.
Тот сидел, нахохлившись в брезентовой штормовке, между высокими сухими стеблями в изогнутом устье пролива. Почти спиной к ним, сосредоточенно рассматривая замерший поплавок. Убедившись, что рыбака больше ничего не интересует, Влад, хитро улыбаясь, сжал двумя пальцами язычок молнии Ольгиной толстовки и потянул его. Они слепились вместе, опускаясь в хрусткий стебель камыша.
***
Слава плыл в метре над озёрным дном, неспешно перебирая ластами в буро-зеленой мари, прорезанной лучом фонаря. Он вертел головой из стороны в сторону, рассматривая листья водорослей, змеившиеся длинными пучками. Порой в мутной взвеси меж ними мелькали маленькие силуэты, и Слава подплывал поближе, чтобы рассмотреть их, но они тут же юркали в сторону, прячась за извилистыми пластами.
Только здесь, под покровом бездны, скрадывавшей блёклые краски повседневности, Слава чувствовал себя свободно. В последнее время жизнь у него не клеилась, и ощущал он себя загнанным в угол зверьком. Вечные авралы на работе, не дававшие продохнуть. Отношения с женой, закрепленные в точке шаткого баланса. Да ещё и Влад был теперь какой-то странный. Всё реже заходил к ним посидеть с рюмкой чего-нибудь покрепче и порубиться в игры, не звонил Славе, чтобы узнать, как у него дела, не мог придумать что-нибудь на выходные, не отправлял смешные стикеры ему в мессенджер. А когда они всё-таки собирались вместе, Влад толком не смотрел на Славу, а лишь поспешно перебрасывался с ним шутками, набившими уже оскомину. А вот зато на Ольгу он часто поглядывал, и как-то хитро, исподтишка. Если бы не дружба со студенческой скамьи и не искренняя вера во Влада, Слава давно бы начал в нём что-то подозревать.
Все эти вечные заботы и сомнения сдавили Славе грудь, лишив возможности глубоко вдохнуть. Не удивительно, что облегчение приходило к нему под толстым покровом воды, одаривавшем его глотками кислородной смеси. Когда он плыл над дном какого-нибудь водоёма, заросшего тиной и камышом, то и сам будто становился беззаботной рыбой, которую беспокоят только две вещи: найти побольше красивых вкусных водорослей для пропитания и выбраться из них живьём, не попавшись кому-нибудь на зуб. А иногда он даже чувствовал себя настоящим хищником, не стеснённым правилами и манерами, и тогда с жадностью выискивал себе достойного противника, которого можно подстеречь, перехитрить, поплыть за ним, преследуя среди водорослей, и, утвердившись в своём превосходстве, догнать, повергнув в первобытный ужас, заставив замереть, грозно раскинуть плавники, приняв оборонительную позу.
Вот и сейчас Слава предвкушал погоню. На миг он остановился, продул наполнившуюся водой маску, закусил поудобнее раструб дыхательного автомата и плавно заработал ластами, прокладывая себе путь в уютной мгле. Вскоре он оказался в месте, которое мог бы назвать подводной поляной. Водорослей здесь почти не было, лишь тонкие бурые нити стлались по неровному дну, собираясь в жиденькие метёлки. Слава затаил дыхание. Он заметил, что из-под илистого бугра выглядывает чья-то голова, вращая большими круглыми глазами. «Может быть, сом? – подумал он. – Голова плоская, но вроде без усов…» Он старался не шевелиться, чтобы не трясти фонарь, не раскачивать световой луч, и без того нещадно бивший в рыхлое коричневое дно и прямо в морду незнакомцу.
Тот был на месте ещё пару секунду, ничуть не скрывая недовольства таким наглым вторжением. Оно было написано на его физиономии тонкой дугой рта с опущенными краями. Затем он оборвал вращение чашевидных глаз, молниеносно дёрнул плавниками, взвив над собой столб грязи, и канул в молочную пелену.
Сильно расстроившись из-за глупо сорванной погони, Слава глянул на подводные часы с компьютером для погружений. «Глубина – пятнадцать метров. Значит, я могу здесь находиться не больше часа. Но кислородной смеси в основном баллоне только минут на сорок. Правда, есть ещё запаска, но это – на крайняк…»
Он понадежнее перехватил фонарь, прикоснулся для проверки к чехлу ножа на поясе и поплыл дальше, стараясь полностью расслабиться и дышать как можно реже, экономя воздух.
***
– Разжигать пора… – вяло сказала Ольга, потягиваясь в объятиях Влада.
– Да нет ещё. Минут двадцать прошло.
– А вдруг он раньше вынырнет?
– Не вынырнет. Будет он зря тратить воздух?! Давай лучше вот что…
Он оттолкнулся от поломанного камыша и пошёл к машине. Открыв её с брелка, оставленного Славой, нырнул на заднее сиденье. Обратно к Ольге он вернулся, галантно протягивая ей стаканчик с прозрачной жидкостью на дне. В другой руке он держал тарелку с мясной нарезкой. Ольга широко улыбнулась, подобострастно посмотрела на Влада и приняла угощение.
***
Слава двигался в мутной тьме, жадно глядя по сторонам. Его рот, обхвативший загубник дыхательного шланга, так и норовил растянуться в широченной улыбке. Теперь он часто замечал, что в кочках илистого дна скрываются головы рыб – таких же раздосадованных, как и та, которую он спугнул. А в низинах между буграми, где дно казалось твёрдым и надёжным, друг к другу липли раковины перловицы. Они были открыты и сияли переливчатым перламутром, но захлопывались одна за другой, когда на них ложился луч фонаря.
Прошло ещё десять минут. «Пора двигаться к берегу, – подумал Слава. – Компас говорит, мне направо». Он стал неспешно заворачивать, изгибаясь всем телом и подгребая свободной рукой. Вокруг была всё та же бурая мгла, но теперь луч высвечивал в ней крупные белые хлопья, вихрившиеся вокруг Славы, создавая фантастический образ подводного снегопада. Вдруг в этой взвеси промелькнул серебряный блик и снова скрылся в палевой метели. «Занятно!» – чуть не произнёс Слава вслух, но вовремя вспомнил о дыхании. Он поплыл быстрее. «Минуты три до берега. Воздух можно не экономить».