База данных
Шрифт:
– Сто "метров" почти.
– Сто мегабайт? За полминуты на дохлой линии?! Так не бывает!
Алексей молча показал на экран, и Дэн вынужден был согласиться: оказывается, бывает.
– И что ты собираешься с ним делать?
– спросил он, наконец.
– Раскодирую.
– Слабо...
– Мне не слабо, - колючие глаза, обрамленные темными синяками - признаком бессонной ночи, решительно блеснули.
– Я с этой базой разберусь!
^ ^ ^ ^ ^ ^
Цветущие липы роняли на аллею радостные весенние слезы. Требовательно верещало молодое поколение воробьев среди нежно-зеленых ветвей березы, деловито жужжали неутомимые пчелы. А по дорожке прогуливалась парочка стариков: он - с громогласной
Алексей проводил дряхлую пару тоскливым взглядом.
– Как бабка-то поживает?
– рискнул спросить Денис.
– А...
– парень махнул рукой.
– Мать вчера опять в больницу ходила, а ей даже рецепт не выписали.
– Слушай, давай я отцу скажу. Он позвонит, кому надо, бабку тут же в стационар положат.
– Спасибо, Дэн, но это без толку. Врач считает, что в ее возрасте переломы не срастаются и нечего напрасно гипс переводить.
Денис смачно выругался.
– Что за дерьмовая страна! На западе за такие слова в суд подают и призывают к ответу по полной программе. А у нас! "Права человека"! Как всегда - только на бумаге. Сволочи! Довели народ до ручки! Заказать бы их всех!
– Кого?
– Да всех, кто в кабинетах сидит!
Алексей усмехнулся. Годы шли, а Дэн не менялся: смотрел на мир голубыми глазами и размахивал руками по поводу каждого замеченного безобразия.
– Как там твоя виза?
– выдержав паузу, Алексей сменил тему.
Дэн немедленно приосанился.
– Порядок! Через месяц в самолет - и я там! Завидуешь?... Ну хоть немножко?
Голубые глаза жадно искали на лице собеседника следы восторга.
– Не завидую, - друг отрицательно качнул головой.
– Видал я твою Европу с ее "уровнем жизни"! Два доллара за улыбку, двести долларов за "здрасьте", тысяч десять - за положение в обществе. А вот как без этого проживешь?
– он показал взглядом на липовую аллею и Волгу, томно раскачивающую пустые пластиковые бутылки и оберточный мусор возле кромки пляжа.
– Запросто проживу. А если зацеплюсь в университете, видали меня тут!
– Линяешь, значит.
– Да неужели тут надрываться за гроши? И тебе не советую. С твоими мозгами можно ого-го-го какие бабки заколачивать! Кстати, ты сказал, что расковырял файл.
Вчера в горячке своего открытия Алексей наговорил другу много всякой всячины. И, опустив трубку, пожалел. База данных, добытая четыре года назад из неизвестного компьютера при мистических обстоятельствах, Дэна интересовала лишь с точки зрения забавного приключения. А для Алексея ее расшифровка стала буквально смыслом жизни. Поначалу высокие слова прикрывали обычные юношеское любопытство, но позднее студент почувствовал, как ежедневные труды над таинственными записями входят в привычку. База как будто сама выбрала его своим программистом, и тянула, манила, дразнила хитрыми кодами, витиеватой структурой и виртуозными алгоритмами. На курсе Алексей по праву считался уже спецом по кодировкам. К нему обращались за советами, преподаватели старались привлечь к научной работе, пророчили аспирантуру и последующие перспективы. Дифирамбы в свой адрес парень пропускал мимо ушей. База была его личным другом-врагом. Он боролся с ней ночами, не ведая о существовании дискотек, вечеринок и дружеских пикников в обществе веселых девчонок. И вот вчера База уступила. Сдалась!
Денис ожидал ответа.
– Я код подобрал, - неохотно сказал Алексей.
– Два поля можно прочитать.
– Лёха! Гад! И ты до сих пор молчишь! Что там такое?
– Фамилии и какие-то адреса. Похоже на телефонный справочник.
– Всего-то?
Физиономию
– Показать?
– спросил он для проформы.
Денис передернул плечами, но на экран ноутбука посмотрел.
– Это текстовка пока, - пояснил Алексей, щелкая по клавишам.
– Интерфейс напишу потом.
Надежда на фантастическое открытие улетучилась совсем, и будущий европейский студент лишь для приличия пролистал пару страниц.
– Слушай, и ради этого ты угрохал столько времени?
– не удержался он.
– Она того стоит. Ты только посмотри, какая архитектура! Ты где-нибудь подобное видел? Даже на двоичное дерево не похоже, - почувствовав, что опять увлекся, Алексей поспешно закончил: - Хотя тебе это не интересно.
– Откровенно говоря - совсем не интересно, - Денис передал ноутбук хозяину и тут запнулся.
– Погоди-ка, тут моя фамилия...
– Мало на свете Озеровых, что ли?
– Озерова Эльвира Эдуардовна на свете в единственном числе, поверь мне. Такую штучку больше нигде не найдешь, только в нашем семействе.
– Твоя сестрица, что ли?
– слегка удивился Алексей. Про сестру Дэна он слышал редко, и еще реже встречал лично.
– Она, она, - закивал Денис.
– А что такое - "Линия 156-144"?
– Понятия не имею.
– Дай-ка сюда, - Дэн опять водрузил ноутбук себе на колени.
– Ты у нас "Сергеевич", да?
– Меня там нет. Но есть мама и бабушка, - сообщил Алексей.
– Ага! "Линия 947-36" и "линия 54-129". Что бы это значило?
Вопрос прозвучал риторически, поскольку дважды отвечать "не знаю" Алексей не собирался.
^ ^ ^ ^ ^ ^
Бабушкиных "гробовых", недавно возвращенных народу правительством после известного кризиса 98-го, хватило лишь на мало-мальски приличный гроб и клочок земли на центральном городском кладбище. На поминки пришла мамина подруга и две дряхлые соседки. Алексей для приличия посидел за столом десять минут и, посчитав, что ритуал выполнен, ретировался в свою комнату. От движения "мыши" проснулся компьютер, и на экране проявились знакомые и непознанные записи. Палец непроизвольно коснулся кнопки "поиск".
– Что ты такое, черт тебя дери?
– глухо пробормотал Алексей и набрал бабушкину фамилию.
"Линия 54-129", - выдала база данных.
Он прикрыл глаза...
"Леша, вот женишься ты, детки пойдут. И мне легче на том свете будет. Стану на них смотреть с небес и беречь, - белесый взор едва живой старушки тщетно искал среди мутных силуэтов лицо внука.
– Бог даст, в их детях вернусь..." Нужно ли было что-то ответить? И что ответить? Бабушка свято верила в "хорошего президента" и великие блага, которые когда-нибудь всем миром заработает многострадальный народ. Пока народ заработал только одно "благо" - право быть похороненным на установленную правительством сумму.
Старое должно уйти!
– заявил политический деятель с телевизионной трибуны несколько лет назад. И старое стремительно и безвозвратно уходило, подгоняемое нищетой, настырным общественным мнением и новой метлой рыночной экономики. Алексей, блуждая в Интернете, не раз натыкался на разного рода статистические данные, в том числе на привычную уже фразу "в России смертность почти в два раза превышает рождаемость". Вот и бабушка, мечтавшая о "светлом будущем", внесла свою лепту в страшную статистику. А он, молодой и неглупый не имел права слепо мечтать о светлом. Всюду укоренились "несовковые" законы. Первый из них Алексей усвоил быстро: каждый сам за себя. Второй познал на примере Дениса: деньги правят всем и вся. А третий, как следствие, вывел самостоятельно: хочешь жить без проблем - живи внутри своего "я".