БЧ. Том 5
Шрифт:
За спиной цесаревича черная маска над камином, ее оскал кажется живым и яростным. Неожиданно до Аяно доходит, кого напоминает это деревянное демоническое лицо. Перуна! И сейчас он смотрит, как ее целует другой!
— Нет! — она отталкивает Владимира, и наследник, наткнувшись ногами на низкую спинку дивана, переворачивается через нее. БУХ. — Ой! Ваше Высочество! Простите!
— Отойди от меня, — рычит наследник бросившейся к нему японки. Аяно тут же отшатывается. — Нет так нет! Работаем дальше, как работали!
—
Щеки горят от вины. Это же надо, так неуважительно повести себя по отношению к наследнику престола! Ну поцеловал бы и ничего страшного! Да даже если бы на диван уложил — ничего, перетерпела бы, пускай даже если и не люб ей больше. Теперь как бы не понизил ее из-за личной обиды. Всё из-за Перуна! Наглый мальчишка проник в мысли, в сердце глубоко засел, а всё из-за чего? Из-за того, что в самом начале она, как командир, не поставила его на свое место! А место наглых мальчишек — в углу.
Цесаревич встает и отряхивается, не глядя на Аяно. Видно, думает, как бы и куда ее послать.
Резко распахивается дверь.
— Наконец нашла тебя, командир! — радостно залетает запыхавшаяся Бестия. — Беда, командир!
— С кем беда? — хлопает глазами Аяно.
— С девочками Перуна!
Мигом все мысли о цесаревича становятся незначительными. Аяно до хруста сжимает рукоять катаны.
— Объяснишь по дороге, — японка выбегает в коридор и, не оборачиваясь, бросает назад. — Ваше Высочество, простите. Служба.
Дверь захлопывается за двумя девушками.
Владимир яростно говорит:
— Служба кому, хотел бы я знать.
Рубрика «Легендариум демоника Перуна». Хохмы читателей.
Зевс всегда считался великим громовержцем, но мало кто знает, что в его комнате на самой высокой полке стоит статуэтка кумиру, а надпись внизу гласит, "школьник стипендиат". (Автор: Чертик из Рая)
Глава 10. Переговоры
— Отпусти меня?! — надсаживается Настьев, стараясь перекричать ветер.
— ГДЕ. ОНА?! — реву я. — КУДА. ЕЕ. УВЕЗЛИ?!
Мы на пике телевизионной станции «Холм Третьего Рима», высотой двести пятьдесят метров. Пятое, по высоте, здание в Москве. Над нашими головами лишь звезды. Но у Деймона еще его собственные ноги — он перекинут вниз головой через перила смотровой площадки. Князь качается на Паутинке, как маятник. То исчезая, то вновь выныривая из облаков. Туда-сюда.
— Да о ком ты?! — истерит Деймон. — Я хочу сказать! Но я не понимаю, черт тебя побери!
— ТЫ. СДОХНЕШЬ. ЕСЛИ. НЕ СКАЖЕШЬ, — дергаю за серебристую леску, заставляя его резко качнуться.
— Ну и кидай! Кидай, твою мать! — кричит князь, плача. Сопли растекаются по лицу. — Что же ты?! Кидай! Ты не можешь, сволочной ты
Похоже, я переборщил с Якой. Князь в какого-то ненормального превращается. Успокаиваю псих-волны. Пусть пока отходит. Настьев нужен с чистым разумом, а не пускающим слюни, как Гоша.
— Перун?! Ты ведь Перун?! — неожиданно говорит, разглядывая мое лицо. — Я знаю, ты работаешь на цесаревича! Я предан ему!
— Сейчас я, прежде всего, жених Аллы, — решаю не скрывать. — Бесонов Артем.
— Князь?! — восклицает он.
— Теперь князь, — киваю.
— А что с Аллой?! — словно пугается он снова. — Что с нашей Аллой?!
В задумчивости я чешу висок. Притворяется? Пойми-разбери. А Якой шарахну — свихнется же, жаль будет, если мужик не причём.
— Вы ее похитили, — любезно сообщаю.
— Я?! — Настьев болтается, как пойманная дичь, но это нисколько не мешает ему озадачиваться и хмурить лоб. — Зачем мне это?! Я бы никогда…
— Чтобы спасти свой Дом от поглощения мной, — зеваю. — После женитьбы, я собираюсь продать ваши земли, всех мужчин убить, женщин изнасиловать, а детей съесть. Кошек и собак… наверное, тоже съем. Или изнасилую, еще не решил.
Полминуты он таращится на меня снизу вверх из бездны. Глаза Деймона наливаются кровью от долго висения вниз головой.
— Тогда это достойная причина, — вынужден невольно признать князь.
То-то же.
— Я слышал ваш разговор с сыном на банкете, — перехожу снова на «вы». — «Уже всё сделано» — ваши слова. Какое случайное совпадение, что Аллу похитили около часа назад. Так что сделано, князь? — чуть отпускаю Паутинку, и князя дергает на метр вниз. — Будьте любезны пояснить.
Вскрикнув при резком спуске, Деймон выдыхает — понимает, что его пока только пугают.
— Психолог, — выговаривает Настьев через силу.
— Психолог?
— Я оплатил ей курс психотерапии, якобы вылечить посттравматический синдром после похищения. На самом деле, специалист должен убедить ее, что молодой человек Аллы — распутный тип. Грязный соблазнитель. Жестокий манипулятор.
Вылупляюсь на побагровевшего князя. Надо бы его поднимать, а то внутричерепное давление усилится, и он потеряет сознание. А может, скинуть говнюка нахрен?
— Я — грязный соблазнитель?!
— Алла должна была разочароваться в тебе, и таким образом мой Дом был бы спасен от… — он не может подобрать слово. Прихожу на выручку:
— Убийств, изнасилований, каннибализма и зоофилии.
Он морщится:
— Ты понял меня.
Становится тихо. Ночной город мерцает внизу. Тысячи огней освещают испуганное лицо Деймона.
Подумав, вытягиваю князю на площадку. Он падает на бетон пола и, прижавшись всем телом к твердой поверхности, пытается взять себя в руки. Его поджилки трясутся, как кисель.