Беда идет по следу
Шрифт:
– Ты сводишь меня с ума. Но желание свидеться еще разок с Андерсоном сводит меня с ума еще больше. Так или иначе, мне никогда не нравилось сидеть и ждать, пока кто-то нападет на меня первым.
Мери снова посмотрела на меня, и уголки ее губ огорченно поползли вниз. Я поцеловал ее в губы. Потом, присев на край кровати, позвонил Эрику Свану на его эсминец. Мери устроилась за моей спиной и обхватила меня руками.
Набрав номер и дожидаясь, пока ответит телефонист военно-морской ремонтной базы, я прошептал:
– Девушка меня любит.
– Да,
– Это невозможно. Ты достойна самой большой любви.
Телефонист ответил, и я попросил меня соединить. Зубы Мери коснулись моей шеи.
– Не спорь, а то укушу. Сам знаешь, что я люблю тебя больше, чем ты меня.
Дежурный по палубе на эсминце снял трубку, и я попросил лейтенанта Свана.
– Не знаю, на борту ли он. Подождите минуту, пожалуйста.
Я повернулся, чтобы поцеловать Мери, и ее губы открылись навстречу моим. Мир сконцентрировался и превратился в небольшой пылающий круг.
Упавшая на постель трубка проговорила надтреснутым далеким голосом:
– Лейтенант Сван слушает.
Выныривая из теплых глубин забытья, я ответил:
– Это Сэм. Как насчет того, чтобы пригласить меня поужинать?
– Конечно. А как ты? Я думал, ты в Детройте.
– Только сегодня приехал. Можно я приду с Мери?
– Прости, Сэм, но гражданским запрещен вход на ремонтную базу. Но ты все-таки придешь?
– Да. Есть о чем поговорить. Гектора Ленда до сих пор не поймали?
– Нет, он исчез. Мы ужинаем в порту в семь. Позвони от главного входа, и я пришлю за тобой джип.
– Договорились. – Я положил трубку. Встав, я сказал Мери: – Ну вот, опять ухожу.
– Черт побери, ты ведь собирался поужинать со мной! – В ее голосе слышалась с трудом сдерживаемая ярость.
– Мне ужасно жаль. Постараюсь вернуться как можно быстрей. Скорей всего, между девятью и десятью.
– Постараюсь тебя дождаться. Хотя ты этого и не заслуживаешь.
На базу я поехал на такси. Высадившись у ворот, я увидел Честера Гордона, который стоял у проходной и разговаривал с дежурным в морской форме. Когда я подошел, взглянув на мое удостоверение, дежурный поприветствовал меня с характерной для моряков любезностью и пропустил.
– Что слышно? – спросил я у Гордона.
Он улыбнулся приветливей, чем прежде.
– Все уже, можно сказать, разложено по полочкам. Ваша догадка подтвердилась, Дрейк. Многие пластинки из фонотеки были помечены, как вы и предполагали. Ясно, что они были подготовлены для передачи зашифрованных разведывательных данных. Подробностей я пока не знаю, но получу более полный отчет, как только завершится детальное расследование. А что известно вам об этой Сью Шолто?
– Не слишком много. Она была скрытная. Даже лучшая подруга мало что может о ней рассказать. Лейтенант Сван знает больше меня. Он был знаком с ней довольно долго. Я только что говорил со Сваном по телефону. Он обещал прислать за мной джип, но машина задерживается.
– Я тоже поеду с вами, если можно.
– Сбежал?
– Нет, был отпущен и взят на поруки. Но, вопреки договоренности, исчез. Предположительно, покинул страну.
– Андерсон был в 1936-м в Китае. Сходится.
– Все достаточно неопределенно. Никогда нельзя делать выводы только на основании примет, особенно по прошествии десяти лет. Отпечатки пальцев – другое дело, и я попросил выслать мне фотокопию отпечатков Иенсена из Чикаго авиапочтой. Отпечатки Андерсона и Иенсена относятся к одной классификации. Пока нам известно лишь это.
– Андерсон успел оставить отпечатки в доме Лоры Итон?
– Нет. Вероятно, был в перчатках. Мы нашли отпечатки на его вещах в багажном отделении вокзала в Лос-Анджелесе. Там он оставил первоклассный набор на пузырьке с лосьоном после бритья: большой палец и еще целых три. Правда, во всем имуществе Андерсона пузырек оказался единственным изобличающим его предметом.
– Если вы, ребята, начинаете шевелиться, то дела идут у вас хорошо и быстро.
– Любителям недостает нашей организованности. Но я нисколько не умаляю значения всего, что сделали вы. Во время войны мы куда больше зависим от добровольных помощников, чем пишут в газетах.
– Слово «помощник» не кажется мне обидным, – заметил я. – Похоже, нас наконец собираются транспортировать.
Мы подъехали на джипе к причалу, где стоял эсминец. Эрик встретил нас у трапа, и я представил ему Гордона, добавив:
– Думаю, мистер Гордон не откажется с нами поужинать. Хотя он крайне редко ест и спит.
– Должен предупредить вас, что на этой посудине подают что попало, – сказал Эрик.
– Никогда не был на военном корабле, – ответил Гордон. – По-моему, весьма романтично отведать солонины с горохом и запить ее морской водой из кружки.
На ужин подали бифштексы, которые я и Гордон уплетали за обе щеки. Затем мы втроем уединились в каюте Эрика. Рассказав о том, как продвигается дело, Гордон заключил:
– Надеюсь, вам не покажется, что мы торопимся с выводами, потому что это не так. Но я обязан расспросить вас о Сью Шолто. В Гонолулу, разумеется, проводится тщательное расследование. Тем временем я должен выяснить все, что только возможно, здесь. Это касается Андерсона и Гектора Ленда. Не могли бы вы сказать мне, какое отношение Сью Шолто могла иметь к Гектору Ленду и к человеку, называющему себя Андерсоном, а также к подрывной деятельности, к которой эти двое явно причастны.