Бедовый месяц
Шрифт:
– Ну, спасибо!
– И я сумасшедшая… Скажи, ты меня заколдовал?
– Если ты это чувствуешь, то я рад, – улыбнулся он.
– Чувствую.
– Значит, заколдовал. Сейчас отвезу тебя домой, пожарю и съем.
– Зачем же ты мне столько всего купил? – с понимающей иронией улыбнулась она.
– Чтобы тебя заколдовать. А вопрос ты задала правильно. Потому что есть я тебя буду без одежды.
– И я соглашусь?
– Конечно, ведь ты же заколдована.
– А куда мы едем?
– В столовую. Где я буду
– А где столовая?
– У меня дома.
– Я хочу домой.
– Мы туда как раз и едем.
– Я хочу к себе домой.
– У тебя больше нет своего дома, у тебя теперь есть наш дом.
– Ты всегда будешь за меня все решать?
– Хорошо, я согласен на демократию… Куда тебя отвезти?
– Мы же собирались на дачу.
– Не все так просто.
– Почему?
– Потому что нам придется пройти через ад.
– Это как? – в недоумении посмотрела на него Женя.
– Сейчас узнаешь…
Одно дело просто сходить в магазин, и совсем другое – затовариться в супермаркете по длинному списку. Мясо, колбасы, сыры, овощи, фрукты, вино, коньяк… А лимит на магазинное терпение Кирилл исчерпал еще в бутиках. Но ничего, он справился и с этой необходимостью, хотя и устал. Зато Женя не выглядела утомленной.
– Это, по-твоему, был ад? – спросила она.
– Для меня – да… Если ты не знаешь, по статистике, мужчина не может долго находиться в магазине. Сорок минут – это наш предел, а дальше начинается предынфарктное состояние. У женщин все наоборот. Через сорок минут у них тоже возникает состояние, но не предынфарктное…
– А какое?
– Предоргазменное.
– Пошло. Но в чем-то ты прав.
– Ты возбуждена? – Кирилл положил руку ей на коленку.
– Не совсем.
Она мягко накрыла его руку своей ладонью и повела ее вверх по бедру. Еще бы чуть-чуть, и его пальцы коснулись бы шва, который сводил в единое целое штанины ее джинсов, но Женя вдруг резко увела его руку, положив ее на рычаг переключения скоростей.
– Нам, кажется, пора ехать.
– Да, едем, – кивнул он.
Казалось бы, что здесь такого? Сколько раз его рука гуляла у девушек под юбкой, орудовала под чашечками бюстгальтера, но ни одно такое проникновение не произвело на него столь сильного впечатления, как сейчас. Бурный фонтан страстей в нем вспенился, а ведь ничего такого и не произошло… Что ж будет, если Женя впустит его в свою святая святых?..
– А мама твоя уже на даче? – спросила она.
– Нет, завтра приедет.
– Хочешь сказать, что мы будем ночевать вдвоем под одной крышей?
– А тебя это пугает? – с добродушной иронией спросил Кирилл.
– Я не знаю, – пожала она плечами.
Но с намеченного пути свернуть не попросила. Похоже, она смирилась со своей судьбой. И, как ему казалось, с удовольствием для себя. Может, он и не первый парень на большой деревне Москва, но уж точно
Глава 8
Ночь. Луна и звезды на техническом обслуживании, поэтому небо затянуто тучами. Дождя нет и вроде бы не предвидится, но тихо вокруг, не слышно сверчков, и даже лягушки не квакают. И еще фонарь рядом с домом не горит: с лампочкой непорядок. И в доме света нет, а Кирилл еще и фары потушил.
Дом у них с мамой не самый большой, но для шести соток сто восемьдесят полноценных квадратов – очень даже неплохой задел. Ремонт в евростиле, мебель приличная, комфортно там, уютно, но Женя ничего этого пока не видит.
– А почему так темно? – спросила она.
И вдруг обняла его за руку, грудью прижавшись к его плечу. Грудь у нее маленькая, но даже самый крупный бюст не смог бы взволновать Кирилла больше, чем этот первый размер.
– Сейчас будет светло, – сказал он.
И щелкнул тумблером. Был в распределительной коробке холостой автомат, на который ничего не замыкалось, его-то он и включил. Разумеется, свет не зажегся.
– Черт!
– Что такое?
– Не знаю… Снова нечистая играется…
Он незаметно потянул за ручку входной двери, закрыв ее. И тут же сделал вид, будто пытается ее открыть, но, как и должно быть, это у него не получилось.
– Разыгралась нечистая.
– Что ты такое говоришь? – испуганно прошептала Женя.
Она отстранилась от его руки, но тут же обняла его спереди, прижав ладони к его лопаткам.
– Не хотел тебя пугать, но у нас тут мужика по соседству прошлой осенью прирезали. А сегодня пятница, – дрожащим от волнения голосом сказал Кирилл.
Шутка ли, с ним обнимается самая милая и желанная девушка на свете; энергия очарования вместе с теплом ее тела напрямую впитывается в кровь – немеют в страстном изнеможении руки, путаются мысли…
– Но не тринадцатое же.
– А Семенычу все равно. Для него любая пятница была святым днем. Напьется в пятницу и шатается по поселку, песни орет. И сейчас шастает…
– Страшно.
– А ты не бойся. Если я с тобой, то бояться нечего…
– Ты и сам боишься.
– С чего ты взяла?
– Ты сам весь дрожишь, – заметила она.
– Это не от страха.
– А от чего?
– От любви… Тихо! – подняв указательный палец, едва слышно прошептал он.
– Что такое?
– Семеныч идет.
Женя пугливо сжалась в комок, но Кирилл знал, как ее утешить. Он нащупал ртом ее губы, мягко и нежно сжал их поцелуем. И она с готовностью откликнулась на этот язык губ. А вскоре забыла о темноте и нечистой силе, что якобы шаталась поблизости.
Мамина спальня и его комната находились на втором этаже, но рядом гостевая, кровать там большая, мягкая. И Женя не попыталась вырваться, когда вдруг там оказалась.