Бедовый месяц
Шрифт:
– Я тебе сказал, что ты должен сделать. Бизнес нам свой отпишешь и дом.
– Но как же я буду?
– А как ты будешь без жены?.. Ты даже не представляешь, какие мы влюбчивые. Если мы на твоей жене женимся, мы ж ее до смерти залюбим. Не веришь?
– Но так нельзя делать!
– Шагай!
Эльнар покрутил головой, разминая шейные позвонки, щелкнул костяшками пальцев, неторопливо подошел к жертве и ударил его в живот с такой силой, что Маевского скрючило от боли.
Шагай давно уже не рядовой боец, он в таком же авторитете, как Портной, Герыч и Витай,
– Еще? – спросил Авдей, когда Гена оправился от боли.
– Да.
– Что ты сказал? – ошалел от такого ответа Шагай. – Да?!
– Бей… Меня бей. Только Вику не тронь, – прохрипел Маевский.
И Эльнар ударил – ногой, в лицо. Гена конвульсивно дернул ногой и затих.
– Эй, ты что, убил его? – возмущенно протянул Авдей.
– Да нет, живой, – растерянно улыбнулся Шагай.
Он опустился на колени, нащупал пульс и облегченно вздохнул:
– Живой.
– Нашатырь давай.
– Где у тебя нашатырь? – спросил у женщины Портной.
– Там, в спальне, – жалко пролепетала она.
– Пошли, покажешь!
– Слышь, ты там штаны свои не распускай! – хмыкнул Авдей. – Ты в очереди следующий, понял?
Он уже давно при деньгах, и с женщинами у него без проблем – пар из мошонки крышу не срывает, как это было раньше, когда приходилось брать баб силой. Но ведь эта Вика не даст по своей воле, а он очень хотел попробовать ее на вкус: эйфория вдруг разгульная накатила. Да и друзья его хотят поразвлечься. Так почему бы не тряхнуть стариной?..
Портной ушел с Викой на буксире, а обратно приволок еще и красивую девчонку на вид чуть более десяти лет от роду.
– Ух ты, какая малышка! – пустил на нее слюни Шагай.
– Я не понял, ты что, педофил? – с ехидной насмешкой глянул на него Авдей.
– Не понял! – вскинулся Эльнар.
– Губу закатил!
Одно дело взлохматить взрослую бабу, и совсем другое – ребенка. Авдей никогда не был ангелом и женщин обижал за милую душу, но все-таки какие-то рамки у него имелись. А Шагай по части секса вообще берегов не видел.
– Ты кто такая? – спросил Авдей, наклонившись к девочке. – Как тебя зовут?
– Юля.
– Ты не бойся, Юля, мы тебя не обидим.
– А я не боюсь.
Девочка так не боялась, что вот-вот, казалось, разрыдается от страха.
– Отстань от нее!
Вика вдруг вырвалась из рук Портного, сгребла дочь в охапку и бросилась прочь из комнаты. Но Витай преградил ей путь. Парень он молчаливый, но его мощная комплекция говорила сама за себя. Женщина поняла, что эту громаду ей не обойти, поэтому сдала назад. Витай схватил ее за руку, притянул к себе.
В это время Портной привел в чувство Маевского.
– Слышь, чудила, мы сейчас всех твоих баб на круг пустим! Всех, понял! – заорал на жертву Шагай.
– Я… Я все отдам!.. – с тоской глядя на свою жену и дочь, простонал Гена. – Только не трогайте никого!
– Вот это ты правильно сказал, – кивнул Авдей. – Так должен поступить настоящий мужчина…
Он пришел сюда не с
– Давай, Гена, докажи, что ты мужик не на словах, – ухмыльнулся Шагай.
Маевский подписал все. И когда закончил, швырнул авторучку в Авдея. Он промазал, но повод наказать его появился.
– Бросил палочку? – ухмыльнулся Авдей. – Бросил. Но не попал. Теперь наша очередь. Мы тоже по палочке бросим. Надеюсь, что попадем… Витай, девчонку забери!
Слава Витаев отобрал у матери дочь и утянул ее за собой прочь из комнаты. Авдей подошел к Вике, долго и гипнотически смотрел ей в глаза, подавляя ее волю, а затем схватил ее за полы халата и развел их в стороны. Поясок шелковый, узелок на нем разошелся легко, и сам халат чуть ли не сам сполз на пол, обнажив роскошное женское тело.
– Не надо! – хором крикнули жертвы.
Но Авдея сейчас остановить могла только пуля. Маевский попытался его ударить, но Шагай четким хуком снес ему челюсть. Гена рухнул как подкошенный, в падении опрокинув журнальный столик.
Он упал и больше не поднимался. И не мог видеть, как Авдей завалил на диван его жену, как после него за дело взялись другие…
После Витая шла очередь Шагая, но его нигде не было.
– А Эльнар где? – спросил Портной.
Шагая нашли в соседней комнате. Он успокаивал девчонку, которая лежала на кровати, свернувшись калачиком. Он похлопывал ее по плечу, а она беззвучно рыдала. На ней ничего не было, и Авдей понял, что здесь произошло.
– Ну и зачем ты это сделал?
– Так она сама захотела, – оскалился Шагай. – Говорит, мамку там на паровозе катают, давай, говорит, мы ее на дрезине догоним.
– Ну и кто ты после этого?
– Мы что, бодаться из-за этой маленькой шлюхи будем?
– Нельзя так, – покачал головой Авдей.
Действительно, не тот это случай, чтобы ссориться с верным своим соратником, который уже много для него сделал и еще мог пригодиться…
– Больше не буду.
Авдей вернулся в гостиную и увидел, как Портной трясет лежащего на полу Гену.
– Авдей, он это, по ходу, склеился. Виском об стол шарахнулся…
– Ну что ж, это знак… Шагай!
– Да, босс!
– Ты мужика завалил, ты с малолеткой накосячил, тебе и разгребать. Всех баб в расход. А хату сжечь…
В помощь Шагаю он оставил Витая, а сам вместе с Портным и Герычем с чувством исполненного долга уехал домой. А на следующий день он узнал, что в Переделкино сгорел писательский дом вместе с его обитателями. На месте происшествия нашли обгорелые скелеты двух взрослых людей. Останки девочки не обнаружили, но это и неудивительно. Дом деревянный, огонь разыгрался тогда не на шутку, и температура была как в крематории. А кости у Юли тонкие, нежные, и от них остался только прах, который смешался с пеплом от сгоревшего дерева…