Бег по вертикали
Шрифт:
Между сорок седьмым и сорок шестым этажами Дейв пяткой выломал из фасада небольшой кусочек гранита. Шесть секунд спустя тот разлетелся, ударившись о мусорный контейнер, с грохотом разорвавшегося снаряда. Если Скворец, этот тип в вестибюле, не идиот, он пошлет кого-нибудь разобраться.
С другой стороны, Нью-Йорк полон странных и необъяснимых звуков. В любое время суток что-то грохочет, завывает и иногда даже вроде как взрывается. Люди к этому привыкли. Возможно, Скворец не обратит внимания на этот звук.
«Сорок пятый этаж приближается.
Дейв спустился с крыши рядом с северо-восточным углом. Когда он доберется до сорок пятого этажа, то окажется рядом с окном, которое высадил Берни.
Они должны были чем-нибудь закрыть окно. Администрация здания должна была на этом настоять, равно как и полиция. С прогнозом, обещающим дождь, никто не захотел бы, чтобы кабинет залило. Единственный вопрос — что они использовали: брезент или, как это сделали с разбитыми стеклами в вестибюле, фанеру?
«Разбитые стекла внизу — это ведь именно они натолкнули тебя на эту идею, верно? Ты понимал, что не сумеешь пройти мимо Рэнсома. Тебе нужно было как-то обойти его. И — да, я согласен. Идея бредовая».
Дейв спустился на уровень окна. Окно было затянуто брезентом.
Дейв промахнулся, отмеряя нужную длину кабеля. Под ним остался болтаться конец длиной три-четыре ярда. Это может оказаться опасным, если ему придется покидать кабинет Берни в спешке.
Дейв уперся ногами в камень стены и стал наматывать кабель на руку. Один, два, три оборота. Дейв разжал левую руку, которой до этого держался. Кабель врезался в тело. Скривившись, Дейв смотал оставшийся хвост, закрепил его и высвободил правую руку.
А вот теперь настал черед действительно опасного фокуса. Дейв поинтересовался у внутреннего голоса: тот как, готов?
«Почему бы тебе не повеситься и не покончить со всем этим?»
На высоте сорока пяти этажей над улицей — «но лететь вниз всего шесть секунд» — Дэвид Эллиот оттолкнулся от стены и понесся к окну, затянутому брезентом. В крайней точке траектории он откинулся назад, выпрямил ноги и качнулся вперед, словно ребенок на качелях.
Он оттолкнулся от затянутого окна, снова качнулся вперед и понесся обратно. Кабель заскрипел. Дейв задумался: а каков его предел прочности при растяжении?
«Ты не находишь, что уже поздновато задаваться этим вопросом?»
Дейв раскачивался, словно маятник. Амплитуда движения пронесла его мимо окна, затянутого брезентом. Он почти долетел до соседнего, застекленного окна. Почти, но не совсем. Дейв качнулся снова.
На окнах были установлены алюминиевые рамы. Рамы… По девять отвратительных ночных часов, пять дней в неделю, каждую неделю все время учебы в колледже он работал на алюминиевом заводе, за семьдесят пять центов в час — делал рамы. Возможно, те, кто строил это здание, покупали рамы на том самом заводе, на котором работал Дейв. По времени оно вполне подходило. Экое, однако, совпадение, а?
Дейв долетел до дальнего конца маятника. Он качнулся и полетел обратно.
Пора. Рама выдавалась из гранитной кладки на два дюйма. Ему нужно ухватиться за металл, остановить полет и подтянуться. Тогда он сможет заглянуть в окно. Если Рэнсом оставил в кабинете Берни какие-нибудь сюрпризы, он их заметит.
Выступающий край застекленного окна приближался. Дейв ухватился за него, впился в него натьцами. Инерцией его рвануло назад, и он едва не выпустил раму. Но все-таки удержался, скрипнув зубами.
«Черт возьми! Ты чересчур укоротил кабель!»
Он может это сделать. Дейв напрягся, подтянулся… Вот он почти достал до окна… Пальцы мокрые от пота, пятки ищут точку опоры на граните, тонкий кабель врезается в мышцы…
У него получилось: цепляясь за узкий наружный подоконник, он прижался к стеклу и заглянул в кабинет Берни.
В кабинете горел свет. То, что Рэнсом приготовил для него, было на виду. И да, Рэнсом заслуженно назвал это своим шедевром.
Пальцы Дейва соскользнули с рамы. Он свалился с окна. Несколько мгновений он раскачивался взад-вперед, потом остановился.
Дэвид Эллиот повис над улицей на грани обморока.
5
Изумрудно-зеленая.
С рубиновыми глазами.
Многоножка, подобная драгоценному камню.
На листочке цвета нефрита.
Дейв услышал в небе пронзительный свист. Он знал этот свист. Его издавала граната РПГ-7 советского производства. Дейв зажмурился.
Граната взорвалась. Дейв открыл глаза. Листик дрожал. Многоножке, похоже, не было дела до обстрела. Она принялась есть.
Кто-то выкрикивал приказы. Приказы были бессмысленные.
Эта многоножка ядовита. На курсах выживания его учили, каких насекомых можно есть, а каких нельзя. Если съесть эту, заработаешь неслабые колики.
Впрочем, Дейв не был голоден.
Кто-то выпустил обойму из АК-47. Пули хлестнули по зарослям. Несколько глухо ударило в соседнее дерево. Кто-то закричал: «Отступаем!» Крютер. Его слова единственные из всего происходящего имели смысл.
Это не вьетконговцы и не патруль. Тот, кто сказал, что тут был патруль, вообще не знал, о чем говорит. Это две северовьетнамские полные бригады. С танками и артиллерией. Это часть крупного наступления. И это совсем не то, с чем мечтает иметь дело подразделение с некомплектом личного состава.
Отступаем! Отступаем!
Отступление — не совсем подходящее слово. Бегство — вот, черт подери, что это такое.
Винтовка Дейва лежала в грязи. Дейв протянул руку — подобрать ее. Но почему-то не смог. Винтовка выскользнула из пальцев. Странно. Похоже, с его рукой что-то не то. Наверное, дело в куске металла, торчащем у него из плеча. Длиной с железнодорожный костыль, но тоньше-и скрученный. Кажется, прошел насквозь. Крови немного.
Дейв подобрал винтовку правой рукой и, опершись о землю, встал. Его трясло; он чуть не упал.