Бег времени (сборник)

Ахматова Анна Андреевна

Над водой

Стройный мальчик пастушок,Видишь, я в бреду.Помню плащ и посошокНа свою беду.Если встану – упаду.Дудочка поет: ду-ду!Мы прощались как во сне,Я сказала: «Жду».Он, смеясь, ответил мне:«Встретимся в аду».Если встану – упаду.Дудочка поет: ду-ду!О глубокая водаВ мельничном пруду,Не от горя, от стыдаЯ к тебе приду.И без крика упаду,А вдали звучит: ду-ду.[1911]

«Три

раза пытать приходила…»

Три раза пытать приходила.Я с криком тоски просыпаласьИ видела тонкие рукиИ красный насмешливый рот.«Ты с кем на заре целовалась,Клялась, что погибнешь в разлуке,И жгучую радость таила,Рыдая у черных ворот?Кого ты на смерть проводила,Тот скоро, о, скоро умрет».Был голос как крик ястребиный,Но странно на чей-то похожий.Все тело мое изгибалось,Почувствовав смертную дрожь,И плотная сеть паутиныУпала, окутала ложе…О, ты не напрасно смеялась,Моя непрощенная ложь!16 февраля 1911, Царское Село

Из книги

ЧЕТКИ

Прости ж навек! Но знай, что двух виновных,Не одного, найдутся именаВ стихах моих, в преданиях любовных.Баратынский

I

Смятение

1. «Было душно от жгучего света…»

Было душно от жгучего света,А взгляды его – как лучи.Я только вздрогнула: этотМожет меня приручить.Наклонился – он что-то скажет…От лица отхлынула кровь.Пусть камнем надгробным ляжетНа жизни моей любовь.

2. «Не любишь, не хочешь смотреть?..»

Не любишь, не хочешь смотреть?О, как ты красив, проклятый!И я не могу взлететь,А с детства была крылатой.Мне очи застит туман,Сливаются вещи и лица,И только красный тюльпан,Тюльпан у тебя в петлице.

3. «Как велит простая учтивость…»

Как велит простая учтивость,Подошел ко мне, улыбнулся,Полуласково, полуленивоПоцелуем руки коснулся —И загадочных, древних ликовНа меня поглядели очи…Десять лет замираний и криков,Все мои бессонные ночиЯ вложила в тихое словоИ сказала его – напрасно.Отошел ты, и стало сноваНа душе и пусто и ясно.1913

Прогулка

Перо задело о верх экипажа.Я поглядела в глаза его.Томилось сердце, не зная дажеПричины горя своего.Безветрен вечер и грустью скованПод сводом облачных небес,И словно тушью нарисованВ альбоме старом Булонский лес.Бензина запах и сирени,Насторожившийся покой…Он снова тронул мои колениПочти не дрогнувшей рукой.Май 1913

Вечером

Звенела музыка в садуТаким невыразимым горем.Свежо и остро пахли моремНа блюде устрицы во льду.Он мне сказал: «Я верный друг!»И моего коснулся платья.Как не похожи на объятьяПрикосновенья этих рук.Так гладят кошек или птиц,Так на наездниц смотрят стройных…Лишь смех в глазах его спокойныхПод легким золотом ресниц.А скорбных скрипок голосаПоют за стелющимся дымом:«Благослови же небеса —Ты первый раз одна с любимым».Март 1913

«Все мы бражники здесь, блудницы…»

Все мы бражники здесь, блудницы,Как невесело вместе нам!На стенах цветы и птицыТомятся по облакам.Ты куришь черную трубку,Так странен дымок над ней.Я надела узкую юбку,Чтоб казаться еще стройней.Навсегда забиты окошки:Что там, изморозь или гроза?На глаза осторожной кошкиПохожи твои глаза.О, как сердце мое тоскует!Не смертного ль часа жду?А та, что сейчас танцует,Непременно будет в аду.19 декабря 1912, В вагоне

«После ветра и мороза было…»

После ветра и мороза былоЛюбо мне погреться у огня.Там за сердцем я не уследила,И его украли у меня.Новогодний праздник длится пышно,Влажны стебли новогодних роз,А в груди моей уже не слышноТрепетания стрекоз.Ах! не трудно угадать мне вора,Я его узнала по глазам.Только страшно так, что скоро, скороОн вернет свою добычу сам.Январь 1914

«…И на ступеньки встретить…»

…И на ступеньки встретитьНе вышли с фонарем.В неверном лунном светеВошла я в тихий дом.Под лампою зеленой,С улыбкой неживой, Друг шепчет: «Сандрильона, Как странен голос твой…» В камине гаснет пламя; Томя, трещит сверчок. Ах! кто-то взял на память Мой белый башмачок.И дал мне три гвоздики,Не подымая глаз.О милые улики,Куда мне спрятать вас?И сердцу горько верить,Что близок, близок срок,Что всем он станет меритьМой белый башмачок.1913

«Безвольно пощады просят…»

Безвольно пощады просятГлаза. Что мне делать с ними,Когда при мне произносятКороткое, звонкое имя?Иду по тропинке в полеВдоль серых сложенных бревен.Здесь легкий ветер на волеПо-весеннему свеж, неровен.И томное сердце слышитТайную весть о дальнем.Я знаю: он жив, он дышит,Он смеет быть не печальным.1912, Царское Село