Беги, Четверг, беги, или Жесткий переплет

Не рвалась я в знаменитости. А светиться в шоу Эдриена Выпендрайзера и подавно не хотела. И давайте уясним раз и навсегда: скорее мир разлетится вдребезги, чем я соглашусь на участие в таком кретинизме, как «Четверг Нонетот: Видеокурс выживания в книге».

Шумиха в обществе, сопровождавшая успешное возвращение на страницы «Джен Эйр» главной героини, первое время меня забавляла, но очень скоро начала утомлять. Я с удовольствием позировала фотографам, соглашалась на газетные интервью, уже с неохотой появилась в «Ароматах необитаемого острова» и вежливо отказалась от тягомотины «Знаменитость назовет этот фрукт!». Всегда охочая до знаменитостей публика желала знать все о моем путешествии по страницам «Джен Эйр», а поскольку ТИПА делила строку пиар-рейтинга с Владом Цепешем, то руководство решило использовать мою персону для прибавления конторе популярности. Я послушно объехала весь земной шар, раздавая автографы и интервью, открывая библиотеки и участвуя в ток-шоу. Одни и те же вопросы, одни и те же ТИПА-одобренные ответы. Открытие супермаркетов, обеды с именитыми писателями, предложения издать мою книгу… Я даже встречалась с актрисой Лолой Вавум, которая уверяла, будто умирает от желания сыграть меня в кино, и сетовала, что фильм пока снимать не собираются. Бесконечная свистопляска утомляла, но что еще хуже, я от этого катастрофически тупела. Впервые за всю свою карьеру литтектива не узнала текст Мильтона, когда потребовалось установить авторство анонимного отрывка.

Сразу после окончания тура я взяла недельный отпуск в надежде посвятить хоть немного времени семейной жизни с Лондэном. Я перевезла к нему все пожитки, переставила его мебель, поселила на полках свои книги, уплотнив его собственную библиотеку, и познакомила дронта Пиквика с новым домом. Мы с Лондэном чопорно разделили платяной шкаф, договорились о совместном пользовании ящиком для носков и долго препирались, кому спать у стенки. Мы вели долгие и восхитительно пустые разговоры ни о чем, гуляли с Пиквиком по парку, обедали в кафе, обедали дома, не могли насмотреться друг на друга и поздно просыпались. Это было чудесно!

На четвертый день отпуска, между ланчем в обществе мамы Лондэна и приснопамятной дракой Пиквика с соседским котом, я удостоилась звонка Корделии Торпеддер. Она числилась главным пиарщиком в суиндонском ТИПА-отделении. Корделия сообщила, что мою особу желает заполучить для своего шоу Эдриен Выпендрайзер. Само шоу, равно как и идея в нем поучаствовать, не вызывало у меня восторга. И все-таки имелось в этом предложении кое-что заманчивое. «Шоу Эдриена Выпендрайзера» шло в прямом эфире, и Торпеддер заверила меня, что интервью пойдет без цензуры, а это уже было интересно.

Несмотря на мои многочисленные появления на публике, истинную историю дела «Джен Эйр» еще предстояло рассказать, и мне очень хотелось приоткрыть роль, сыгранную в ней «Голиафом». Клятвенные обещания Торпеддер закончить шумиху в прессе этим интервью послужили последней каплей. К Выпендрайзеру, так к Выпендрайзеру.

Несколько дней спустя я приехала на студию «ЖАБ-ньюс», одна. У Лондэна приближался срок сдачи романа, и он пахал не разгибаясь. Впрочем, перешагнув порог вестибюля, я недолго оставалась в одиночестве: навстречу мне тут же решительно двинулось нечто ядовито-зеленое.

– Четверг, дорогуша! – воскликнула Корделия, грохоча бусами. – Как я рада, что ты смогла выбраться!

ТИПА-дресс-код требовал, чтобы сотрудники придерживались в одежде «благородного консерватизма», но Корделия, пытаясь втиснуться в заданные рамки, явно умудрилась серьезно их растянуть. Меньше всего на свете она походила на агента серьезной правительственной организации. Хотя внешность, как известно, обманчива. Корделия была настоящим ТИПА-профессионалом, от розово-желтого шарфика на голове до высоченных каблуков.

Она умильно чмокнула воздух у моей щеки.

– Как семейная жизнь?

– Отлично.

– Прекрасно, дорогуша! Вам с… э…

– Лондэном?

– Да! Желаю вам с Лондэном всяческих благ! Ох, какая прелесть! Что ты сделала с волосами?

– Ничего я с ними не делала…

– Именно! – подхватила Торпеддер. – Ты в своем репертуаре. Как тебе мой костюмчик?

– Незамеченным не останется, – уклончиво ответила я.

– Сейчас тысяча девятьсот восемьдесят пятый год, – назидательно сообщила она. – Будущее за яркими цветами. Видишь топик? Отхватила за полцены на распродаже. Как-нибудь запущу тебя капитально попастись в моем гардеробе.

– Да у меня и у самой где-то завалялись розовые носки.

Она улыбнулась.

– У тебя все впереди, дорогуша. Ты восходящая звезда нашей пиар-кампании! И лично я, и ТИПА-Сеть в целом очень тебе благодарны.

– И в благодарность готовы повысить меня из литтективов? – с надеждой спросила я.

– Ну, – задумчиво пробормотала Корделия, – всему свое время. Как только ты дашь интервью Выпендрайзеру, твое заявление будет рассмотрено самым пристальным образом, зуб даю, уж в этом можешь на меня положиться.

Я вздохнула. Выражение «зуб даю» не слишком обнадеживало да и вообще вызывало неприятные ассоциации, так что я невольно схватилась за щеку. Несмотря на мои громкие успехи, продвижение по служебной лестнице в Сети по-прежнему оставалось для меня всего лишь мечтой. Корделия, заметив мое разочарование, дружески ухватила меня под руку и потащила к рекреации.

– Кофейку?

– Спасибо.

– Тебе небось Окленд покоя не дает?

– Да, там отпочковавшееся отделение Федерации Бронте бузит, – объяснила я. – Им не нравится новый финал «Джен Эйр».

– Кучка недовольных всегда найдется, – с улыбкой отметила Торпеддер. – Молока?

– Капельку.

– Увы, – сказала она, заглянув в молочник, – кончилось. И бог с ним. Слушай, – тихо продолжала она, – мне бы очень хотелось остаться и посмотреть, но один козел из ТИПА-17 в Корнуолле по ошибке всадил кол в «гота». Теперь такой хай поднимется!

В обязанности ТИПА-17 входило обезвреживание вампиров и оборотней. Недавно в отделе ввели новую трехступенчатую процедуру проверки сотрудников, но от выходок чокнутого стажера с заостренной палкой застраховаться невозможно.

– Не волнуйся, здесь все тип-топ, – продолжала Корделия. – Я поговорила с Эдриеном Выпендрайзером и прочими, так что мешать не будут.

– Никакой цензуры, значит? – прищурилась я, но Торпеддер была непробиваема.

– Труба зовет, Четверг. В нынешние нелегкие времена ТИПА-Сеть нуждается в твоей помощи. Сам президент Формби назначил расследование, стоит ли контора тех денег, которые на нее идут. И нужна ли она вообще.

– Хорошо, – нехотя согласилась я. – Но это последнее интервью, ладно?