Беги, детка, беги
Шрифт:
— Я не хочу с тобой разговаривать, Райли, — говорю я, и в этот момент понимаю, что между нами больше никогда ничего не может быть.
Слишком много всего произошло.
— Я хочу обратно мой телефон. Сейчас!
— Ты хочешь к нему, да, Эмилия? Ты хочешь вернуться к нему. Но я не могу этого допустить. Либо ты остаешься со мной, и мы попытаемся начать все с начала, либо...
— Либо что, Райли? Ты хочешь убить меня?
— Наверное, мне стоило бы это сделать, Эмилия... — о, Господи, он заводится.
— Значит, сделай это, Райли, хватит болтать! — о, Господи, я снова его провоцирую. Ну, конечно же.
На мгновение Райли выглядит так, будто собирается броситься на меня и сжимать горло так долго, пока я не перестану дышать. «Да, ваш отец работает в ФБР и наверняка может сделать это похожим на несчастный случай», — думаю я. Пожалуй, это был бы самый лучший вариант. Если бы меня не стало, ты был бы свободен, Мейсон, от меня и моего больного дерьма. И Райли тоже было бы лучше, не говоря уже о твоих бедных родителях, которые так много страдали из-за нас.
«Эмилия, не думай о глупостях! — снова говорит твой голос. — Я сказал, что приеду, значит приеду, а сейчас постарайся не натворить дерьма, Эмилия. Просто не разговаривай с ним, Эмилия!»
Райли резко дергает меня к себе, так что мы оказываемся нос к носу.
— Зачем ты постоянно провоцируешь меня, Эмилия? Что тебе от меня надо?
— Мне совершенно ничего от тебя не надо! — кричу ему. — Отпусти меня! — твой голос придает мне уверенности в себе, Мейсон, даже если тебя здесь нет. Но пальцы Райли сжимаются еще крепче. Думаю, он хочет увидеть, когда я покажу свою боль. Его веко дергается, Мейсон. Он теряет рассудок, и я надеюсь, что ты скоро приедешь. — Отпусти меня, Райли! — пытаюсь казаться равнодушной, но постепенно снова начинаю бояться. Не знаю, на что он способен в таком состоянии.
Его глаз все еще опухший, и он немного похож на горбуна из Нотр-Дама.
Как только раздается звонок в дверь, он сразу же отпускает меня, и я вздыхаю от облегчения и опускаюсь на подушки, потирая руку. Мое сердце стучит быстрее, потому что я надеюсь, что это ты, Мейсон. Сейчас тринадцать пятнадцать. Ты уже мог бы быть здесь.
Но из коридора я слышу не твой голос, а голос твоего отца, когда Райли нажимает на кнопку домофона.
— Райли, это я... — говорит мистер Раш, и Райли смотрит на меня большими глазами. Я слегка сжимаюсь. Он нажимает на зуммер и подходит ко мне, после того, как приоткрыл дверь.
— Уверен, он здесь, потому что Мейсон не мог сдержать язык за зубами, но ты ничего не расскажешь, Эмилия. Все это было просто игрой его ревнивого воображения! Я не сделал ничего, чего ты не хотела! Я и в самом деле ничего не сделал! Ты это поняла? — вижу голую панику в его глазах и киваю.
— Поняла! — я знаю, что мистер Раш, наверняка, не один, но, видимо, Райли об этом не знает. В следующее мгновение дверь с треском распахивается, ударяясь о стену.
— Мейсон, подожди! — зовет твой отец, но ты не ждешь. Ты врываешься в квартиру, как бешеный, прямо в сторону Райли, который как раз отвернулся от меня. Твои шаги размашистые, руки сжаты в кулаки, ноздри раздуты.
Твое лицо перекошено от злости, но я так рада тебя видеть. При этом никогда не думала, Мейсон, что мы дойдем до этой точки.
Ты
Я никогда не видела тебя таким. Потом ты смотришь на него сверху вниз, хочешь продолжить бить его, но твой отец оттаскивает тебя в сторону и говорит:
— Лежачих не бьют, Мейсон. Кроме того, наверняка теперь тебе стоит позаботиться о чем-то другом.
Ты сразу смотришь на меня, как я сижу здесь на диване с большими глазами, завернутая в одеяло. Твои глаза с беспокойством сканируют меня, и когда ты понимаешь, что у меня нет видимых травм, немного расслабляешься. Мое сердце останавливается, когда ты подходишь ко мне, но не в плохом смысле. Чувствую себя чертовой принцессой из сказки, которую спасают из замка.
— Ты можешь идти? — это первое, что ты меня спрашиваешь. Наверняка могу. В смысле, он же ничего со мной не сделал. В это время твой отец заботится о Райли.
— Мой чемодан — красный, — отвечаю я и встаю. Мне не хочется выглядеть глупо перед мистером Раш. Ты идешь за моими вещами мимо Райли, и, уверена, тебе хотелось бы по пути пнуть его ногой по голове. Я знаю твои мысли почти так же хорошо, как свои собственные. Мы связаны, Мейсон.
Ты возвращаешься с моим красным чемоданом, а я ковыляю к двери. Бл*дь! Вчерашний адреналин так сильно въелся в мои кости, что я с трудом могу передвигаться.
Ты раздраженно вздыхаешь из-за того, что я такая медлительная, и поднимаешь меня. Кстати, на мне все еще пижама, Мейсон, — я просто хотела упомянуть об этом, — но тебе все равно. С чемоданом в руке ты выносишь меня из квартиры.
— Я забронировал вам номер в «Хилтоне»! — кричит нам вслед твой отец.
38. Я всегда буду рядом, когда мой сын во мне нуждается, Райли
Китон
Теперь у нас в семье есть не только тот, кто бьет женщин, а и почти насильник. Мы проделали действительно хорошую работу. Я могу думать об этом только с цинизмом, потому что если когда-нибудь действительно осознаю серьезность ситуации — полетят головы, Оливия. Райли снова пришел в себя после удара, который я обещал Мейсону по дороге сюда. Оливия, ему это было нужно, и Райли тоже. Он сейчас в самой заднице, и мне нужно позаботиться о своем втором сыне, у которого почти случился нервный срыв. Это так важно, что я рядом, потому что видно, что сейчас он уже сожалеет о том, что решил было сделать.
Он не такой безжалостный ублюдок, как я. Райли, несмотря ни на что, сохранил свою чистую душу и лишь ненадолго сбился с пути. Он не преступник, который бродит по улицам и без разбора ищет свои жертвы, которому доставляет удовольствие причинять боль другим, наслаждаясь этим. Совсем наоборот. И теперь речь идет о том, чтобы вернуть ему душу и вытеснить тьму.
Он сидит передо мной на диване. Я сделал ему какао и купил шоколадный пончик. Сейчас он напоминает мне маленького мальчика, который тогда сидел на автобусной остановке.