Беги и смотри
Шрифт:
– Красная гейша предоставляет услуги всем желающим независимо от национальности, цвета кожи, вероисповедания, пола, возраста, формы носа…
Я с облегчением выдохнул: это был автоответчик. Вероятно, вражеская техника дошла до такого совершенства, что уже в будке была скрытая камера и микрофоны. Наверняка! Я чуть ни в панике начал оглядываться по сторонам.
– Я вас слушаю, – прорвался сквозь бормотание автоответчика опять-таки русский голос. – Вы будете делать заказ или нет?
Я всё ещё молчал. Может
– Эй, – потеребил меня женский голос, впрочем, довольно приятный.
– На кого вы работаете? – обречённо поинтересовался я. Тут она произнесла что-то невразумительное по-японски. – Понятно, – сказал я. – А почему вы называетесь красной гейшей? Это имеет какое-нибудь отношение к политике?
– Нет, это имеет отношение к сексу, – остроумно парировала моя собеседница.
– Так. А вы могли бы меня просветить? Я, знаете ли, тёмный иностранный а… – (тут я чуть было не проговорился и даже подумал, что сверхчувствительные японские датчики наверное уловили моё недосказанное слово).
– Мы всё знаем, – как обухом по голове стукнула меня моя собеседница.
– То есть?
– Знаем таких как вы.
– А вы, извините, японка?
Она помолчала, довольно долго, будто с кем-то советовалась. «Здесь нечисто», – подумал я.
– Это конфиденциальная информация, – ответила она.
– Так почему же всё-таки красная? – вернулся я к более безопасной теме.
– Вы никогда не слышали о стиле… (тут она снова выпалила какую-то чисто японскую, на русский слух ругательную, скороговорку).
– Увы, – ответил я, – хотя звучит заманчиво!
Девушка на том конце провода опять замолчала. И молчала на этот раз долго. Я уже хотел повесить трубку.
– Так вы будете заказывать гейшу или нет? – спросила она. Вопрос прозвучал неожиданно грубо, совсем не в японском духе. Впрочем, что я знаю о японцах?
– А сколько это стоит? – спросил я, чтобы уйти от прямого ответа.
– В зависимости от того, что вы закажете, – ответила девушка тоном уж совсем какой-нибудь хамоватой русской почтовой работницы. Её голос окончательно мне перестал нравиться. Я разозлился.
– Пожалуйста объясните мне всё, что связано именно с красной окраской вашей уважаемой гейши и тогда я, может быть, воспользуюсь вашими услугами.
Иногда на хамство полезно отвечать приторной вежливостью.
Девушка хмыкнула и неожиданно опять включила автоответчик. Он начал откуда-то с полуфразы:
– … древней японской традиции, используя современную передовую фармакологическую технологию, был разработан новый более эффективный препарат, небольшого количества которого…
"Господи! – подумал я, – наверно речь идёт о каком-то наркотике. Вот тебе и гейша! Ну, так оно и должно быть – все пороки всегда тяготеют один к другому".
Автоответчик не унимался:
– … обученные сотрудницы нашего центра принимают препарат непосредственно перед встречей с клиентом. Препарат приходит в действие от тактильного раздражения не только эрогенных зон, но всей кожи и слизистых девушки, а также от адресованных ей ласковых и нежных слов, а всего более – от обещаний дополнительной оплаты за удовольствие.
«Бизнес – превыше всего!» – буркнул я про себя.
– Уже в первые минуты клиент может заметить постепенное изменение окраски кожи работницы…
«Как они всё-таки неуклюже составляют свои комментарии – констатировал я в сердце своём. Какие-то работницы. Ну, ясно – речь идёт о каком-то стимуляторе.
– … желательно наличие вблизи от принявшей препарат гейши какого-нибудь резервуара с водой. Это удваивает действие и облегчает все последующие операции для девушки и клиента…».
"Операции, резервуары – ужас какой-то" – исходил я сарказмом в уме.
– «…Наибольшей интенсивности окраска достигает в момент оргазма. Бывают случаи, когда клиент сам краснеет в объятиях гейши, как бы пропитавшись от неё этим необъяснимым внутренним жаром…»
– Спасибо, объяснили… – хмыкнул я вслух и спрятал голову в плечи.
Автоответчик закашлялся, но продолжал:
– Покраснение кожи объясняется общим возбуждением и повышением температуры кожи девушки. Для её здоровья и тем более здоровья клиента это не опасно. Красный цвет способствует скорейшей разрядке скрытых комплексов мужского организма, накопившихся в результате воздержания или неудовлетворительного секса в течение предшествовавшего времени.
«Целая лекция», – резко констатировал я про себя.
Автоответчик замолчал. Больше на том конце никто не подавал голоса. Но и не вешали трубку. Только какое-то потрескивание – словно из бездонной космической пропасти.
Я подумал и, ничего не сказав, повесил трубку. Вдруг в будке раздался телефонный звонок. Я-то и забыл, что за границей в телефонах автоматах возможна обратная связь. Я, было, схватился за трубку, но всё же, не снял её с рычага.
Достаточно. Даже слишком достаточно на сегодня. Начало делу положено. Но мне нужна дополнительная информация. Кажется, я что-то придумал, кажется…
И тут я понял, что очень хочу есть. Меня прямо-таки мутило от голода. А может от этой красной гейши, когда я её себе представлял, валяющуюся навзничь с закрытыми глазами возле воняющего хлоркой бассейна? Да, в этом есть нечто сексуальное. До тошноты.
Покопавшись в закромах профессиональной памяти, я отрыл одну шуточную стихотворную максиму, которой снабдил меня мой непосредственный начальник перед тем, как выпало мне отправиться в дальнюю дорогу.
– Если очень хочешь кушать, съешь какое-нибудь суши, – говаривал он.