Беги, ведьмочка, беги
Шрифт:
— Вы грустите?… — девочка замялась, не зная, как называть его. То ли братом, то ли Повелителем.
— Олих. Зови меня так, — он все же повернулся к ней и протянул ей руку.
Девочка робко вложила в его руку свои пальчики, но брат крепко схватил ее за руку и притянул к себе. Крепко обняв девочку, он зарылся носом в ее волосы.
— Вы меня простили? — дрожащим голосом спросила она.
— Для тебя я только на «ты». И да. Я простил тебя.
Он вытер слезы, бежавшие из ее серебристых глаз.
— Вчера вечером я издал указ, по которому твоей
— Правда? Спасибо! И она может остаться жизнь возле меня?
— Если захочет, то да, может.
Брат и сестра смотрели на занимающийся рассвет и молчали.
— Олих, ты грустишь из-за Велмы?
— Почему грущу? Я думаю, как наказать ее за побег. Она посмела пренебречь будущим повелителем.
— Пффф, — непочтительно фыркнула девочка. — Я тебе не верю. И кстати, знаешь, она тебя простит.
— Ты думаешь?
— Да. Меня же она простила.
— Я не о том. Ты думаешь, МЕНЯ нужно прощать?
Девочка недоверчиво подняла голову и посмотрела на брата.
— Конечно. Не с бухты ж барахты она сбежала? Ты чем-то обидел ее. Это и дураку понятно.
— Вот она, женская логика во всей красе.
— Ага. И женская солидарность. Кстати, когда будешь прощения просить, не забудь ей подарок сделать.
— Угу.
— И сказать, что соскучился.
— Обязательно.
— И что любишь.
— Так, мелкая. Шагай в свои покои. У меня уже голова от тебя болит.
Олих улыбнулся вслед убежавшей девчонке.
А спустя некоторое время он уже встречал своих братьев, тащивших за шиворот мужичка.
— Вот, Олих. Он оказался единственным.
— Вот как?
— Ты разочарован, брат? — насмешливо сказал Урлас. — Подожди, ты еще подробностей не знаешь.
— Ты начинаешь бесить меня, Урлас.
— Странно, что только сейчас, — съязвил Бастиан. Он уже давно освоился и общался со старшими братьями на равных.
— Она продала ему свою невинность, Олих, — перебил Кейден сверливших друг друга взглядами братьев. — За амулет, открывающий порталы.
— Повелитель, не велите казнить меня. А помилуйте. Девчонка оказалась холодной. Я даже и удовольствия не….
Хлестким ударом в зубы торгаша отбросило далеко к стене.
— Что там у него с магией, Урлас?
— Простой мелкий человечишко, приторговывающий амулетами.
Олих молча снял со своей шеи один из амулетов и представил себе то место, куда должен был привести портал.
Схватив мужика за куртку, он потащил его к закрутившемуся черному водовороту и зашвырнул его туда.
Довольно струсив руки, произнес:
— Говорят, ледяные драконы любят с мужиками тешиться.
Мужчины заулыбались.
— Нда, типчик гнусный попался.
— Спасибо, парни, за помощь и поддержку. А сейчас я хочу огласить вам мое решение. Прошу не принимать сразу его в штыки. Я думал об этом всю ночь. И менять его не собираюсь.
Олих подошел к окну и стоял какое-то
— Я отрекаюсь от трона Повелителя Артавии. Этот трон по старшинству займешь ты, Кейден.
— Это глупо, Олих. Я не могу принять такую жертву.
— Это не жертва. И это МОЕ решение. Тебе придется, Кейден. Я не передумаю. Вот здесь, — он протянул туго скрученный в рулон свиток, — оглашена моя воля для тех, кто посмеет засомневаться…
Братья долго еще спорили, убеждали друг друга, но, наконец, договорились.
Проведя отца в последний путь, на Алтарь для провозглашения повелителем поднялся Кейден. Подданные и народ недоумевали, но увидев, как дружно за его спиной стояли царские отпрыски-драконы Олих и Бастиан и их брат Урлас, признали Кейдена своим повелителем.
Я наслаждалась лесом и свободой пять дней. Купалась в реке, собирала ягоды, нежилась в зеленой траве-мураве. Несколько раз я пробиралась к дому сестры и украдкой наблюдала за ней и ее дочерью. Мое сердце радостно забилось, когда в руках племянницы я увидела наколдованную мной куклу. Несколько раз я заставала Тамари на том, что она пристально вглядывается то в лес, то в одиноко бредущую человеческую фигуру.
Моя сестренка чувствует меня. Мне больно, что я не могу подойти к ней. Но так будет лучше для нее.
В один из таких моментов, украдкой подойдя к дому Тамари, я увидела, как она разговаривает с мужчиной. Я не сразу узнала в одетого по земной моде мужчине Урласа. Он в тот же миг будто почувствовал меня и повернулся. Он смотрел именно на те кусты и заросли, в которых скрывалась я. Но он не подошел. А прошел мимо, еще раз оглянувшись просто на меня. Он шел по едва заметной дорожке в лес. В тот самый лес, в котором поселилась я. Не знаю, зачем он пришел, и даже не хочу думать об этом. Но то, что мне возвращаться в лес нельзя, это факт. Что-то очень быстро я расслабилась.
Пустив по еще теплому моему следу бабочек, велела им замести следы. А сама поспешила в город. Я уже несколько раз там была, так что куда нужно идти, мне было известно. В городе, среди людей, гораздо легче затеряться. Вот жаль только, что одежда моя уж слишком отличалась от той, что носили местные жители. Мужчины и женщины, дети и подростки носили штаны, многочисленные фасоны которых называли одним емким словом — джинсы.
Я уже порядком устала, когда ноги привели меня на тихую улочку. Устало села, наплевав на приличия на кирпичи, выложенные вокруг раскидистой липы. В ее тени я немного и отдохну. Облокотившись спиной на ее ствол, уже собралась на минутку закрыть глаза, как вдруг почувствовала чей-то взгляд. Цепкий, пристальный, пробирающийся прямо под шкуру. Подняла глаза и чуть не засмеялась. Ну, надо же мне было так устроиться! Прямо напротив меня, в старом здании расположилась "Магическая лавка мадам Готье". А из узорчатого окна на меня сквозь круглые очечки смотрит забавная старушка, а в руках тасует колоду карт.