Беглая невеста
Шрифт:
– А не страшно ни капельки! – заявила смелое противостояние темноте неуютной Глаша и двинулась вперед на огни поселка.
Домик охранника темнел окнами и признаков жизни не подавал. Вспомнив об упомянутом Дмитрием Васильевичем разрешении на посещение поселка, Глашка решила в диалог с охраной заповедной территории не вступать и, проделав вторично подныривание под шлагбаумом с чемоданом на прицепе, пошагала дальше, стараясь не пропустить нужную ей линию.
К моменту, когда Аглая нашла дом Коли, она совершенно промокла, измучилась переживаниями,
Ну, вот тогда и настал тот самый «полный трындец»! Ибо на ее колошматение кулаком в ворота отозвалась только собака за забором, истошным, надрывным лаем обозначившая себя как нечто огромное и злобное. Да потому что мелкое или средненькое существо так лаять не могло! Цербер, не иначе!
Аглая все колотила и колотила, ужас все лаял и лаял, попугивая не на шутку, угрожая сорваться с цепи и загрызть гостью незваную вместе с чемоданчиком.
Она совсем отчаялась, промокла до самых трусиков и лифчика, и если б умела плакать, то давно уже рыдала бы навзрыд от безнадеги, тупости ситуации и собственного идиотизма, приведшего ее к этим воротам. Глаша еще немного поколотила, скорее от безнадеги, и решила, что придется постучаться в те дома, где горит свет, и попроситься на ночлег.
Ну, есть же еще люди добрые? Пустят? А если нет? Под кустом до утра отсиживаться? Или к охраннику в домик проситься?
Хотелось завыть так по-настоящему, в голос и с чувством!
На крыльце дома, у двери, произошло какое-то неясное движение, и кто-то, не сдерживая голосовых связок и возмущения, проорал трехэтажным матом в вопросительной форме. По контексту высказывания можно было предположить вопрос из разряда: «Кого там принесло?»
– Алтай! – почти счастливо прокричала в ответ Глаша. – Что ты орешь матом, как грузчик перепивший! Открывай давай!
– Стрелка, ты что ль? – послышалось недоуменное с веранды.
– А ты кого-то еще приглашал? – развеселилась Аглая.
По ступенькам крыльца прогрохотала очередь быстрых шагов, сменившихся приглушенным звуком по гравию, залязгал тяжелый засов на калитке ворот, распахнулась дверца, и Аглая увидела хозяина дома в не застегнутых до конца джинсах, в кирзовых сапогах и наброшенной на голый торс телогрейке.
– Стрелка, ты откуда взялась? – тупил Коля в полной растерянности.
– С поезда. Знаешь, экспресс такой ходит Марс – Большие Васюки, – поворчала Глашка и затребовала приглашения: – В дом-то пустишь?
– Да, да! – опомнился Коля, ухватил гостью за руку, втащил в калитку, захлопнул ее и закрыл на засов. – Давай в дом скорее!
И потащил Аглаю за собой по присыпанной гравием дорожке, на ходу перехватив у нее из руки чемодан. Оказавшись за большой, тяжелой двухстворчатой дверью в прихожей, Глаша наконец перевела дух и расслабилась.
– Стрелка! – возмутился Коля. – Ты совершенно промокла!
– Совершенно, – согласилась Глаша, – даже белье мокрое, такое ощущение, что по телу бегут ручейки!
– Чокнутая! –
– Ты промокнешь! – придушенно предупредила Глаша.
– Замерзла? – отстранившись, присмотрелся к ней хозяин дома.
– Ужасно, – призналась она, – и напугалась сильно, и вообще все плохо!
– Теперь все как раз хорошо, Стрелка! – обдал оптимизмом Коля. – Давай-ка в душ горячий, а потом мы профилактически тебя полечим. Есть во что теплое переодеться?
– А фиг его знает! – честно призналась Аглая. – Что-то в чемодан накидала.
– Так я и думал, – заявил Коля, сделав для себя какие-то недоступные Глаше выводы.
Через полчаса, распаренная после горячего душа, одетая в Колины спортивные штаны, подвернутые несколько раз в поясе, в его же футболку и спортивную куртку, в больших шерстяных носках ручной вязки, почти счастливая Глашка сидела за столом в уютной просторной кухне, держа в руках рюмку с жидкостью неизвестного крепко-алкогольного содержания.
– Это что? – спросила она, с недоверием поглядывая на содержимое рюмки.
– Пей, пей! – распорядился Николай, подталкивая ее руку к губам. – Целебный напиток, наливка моего собственного производства, от любых простуд помогает!
Аглая решилась, демонстративно громко выдохнула и выпила залпом. А ничего оказалась наливочка – вкусненькая, сладко-горькая и… и крепенькая, даже в нос шибануло.
– Классно! – похвалила Глаша производителя и потребовала повтора, протягивая пустую посудину. – Давай еще!
– Давай-то оно давай, – согласился Коля, – я тебе и компанию составлю, только признавайся, Стрелка, каким чудом ты здесь образовалась?
Он налил ей еще порцайку и себе в рюмочку плеснул, но выпивать не спешил, вопрошающе уставившись на подругу.
– Сбежала я, Коля, – покаянно вздохнула Аглая, старательно рассматривая содержимое рюмочки. – Из-под венца. Как раз сегодня днем у меня должна была состояться свадьба.
– Фигасе! – восхитился друг детства. – Про свадьбу помню, что-то такое туманное ты мне писала, но чтоб так радикально – уже пора произойти событию, не сообщала! – Он протянул руку, чокнулся с ее рюмахой. – Ну что, поздравляю!
– С чем? – искренне подивилась Аглая.
– С побегом! – хохотнул Николай и, жестом призвав присоединиться, отпил наливочки.
Аглая присоединилась с энтузиазмом и тоже отпила напитка «лечебного». Согрелась окончательно, щеки раскраснелись, в голову жаром ударило, пришлось даже куртку снимать.
– Что ж ты не предупредила, что приезжаешь, я бы встретил? – попенял Коля. – У нас тут так запросто в гости не завалишься.
– Ну, я же завалилась! – усмехнулась Аглая.
– Да потому, что это ты! – даже как-то возмутился Николай. – Я как представлю, что ты одна среди ночи, под дождем с вокзала, через город, потом пешком… Ненормальная! – отчитывая, он резюмировал воображаемые ужасы.