БЕГЛЕЦ
Шрифт:
Всё это вкупе давало адский коктейль вариантов развития событий, который обдумывать не было никакого желания. Я бы очень хотел вернуться домой в свой родной 2013 год. Пусть там ждет меня жена, которая возможно начинает ко мне охладевать. Я мог бы всё исправить, наверное. Но трезво оценивая ситуацию я понимал, где-то внутри, на уровне подсознания, что за нами никто не прилетит, вернуться домой нереально и мы либо выживем здесь, либо сдохнем. Хочется первого, но исходные данные сейчас дают на выходе результат пятьдесят на пятьдесят. Поэтому вывод простой: Биться до конца, чтобы выжить.
– Решил? – Инга продолжала внимательно на меня смотреть, видимо на моем лице всё отражалось, потому что улыбки на ее лице уже не было, она была сама серьезность.
– Решил, –
– Вот и хорошо, – она пересела ко мне поближе, – ужина у нас все равно не намечается, поэтому предлагаю хорошенечко поспать и набраться сил.
– То есть предлагаешь вот так, прямо завалиться и захрапеть? – я устало хохотнул, глядя в ее красивые глаза.
– Да, прямо вот так завалиться, – она поцеловала меня в щеку, но я мягко ее отстранил.
– Ты серьезно? – я с удивлением смотрел на неё, она весело кивнула мне, – ну, вы вообще подрасслабились ребята, всего-то каких-то 15 лет прошло, а вы на полном расслабоне, – я говорил спокойно и с юмором, но ее лицо при этом меняло свое выражение, с каждым моим словом.
– Я не понимаю тебя, – она искренне удивлялась.
– Инга, твою дивизию, – заменил я крепкое словцо печатной лексикой, – ты правда не врубаешься? – она молча смотрела на меня, в глазах полное непонимание того, чего я хочу от неё, глаза начинают мокнуть, едрён батон, да что ж сразу плакать-то, – оглянись, – приказал я, – что видишь?
– Лес, – она продолжала смотреть на меня, но в глазах появлялась осмысленность.
– Я сказал посмотри.
Инга отстранилась от меня, достала ещё одну сигарету и молча закурила. Потом она вышла из круга света, отбрасываемого костром, и я потерял ее из виду. Я даже успел начать нервничать, когда она вновь появилась в поле моего зрения. Сигареты уже не было. Влажных глаз тоже. Появилась какая-то отчаянная решимость. Только, что решила сделать эта молодая женщина, я пока не знал.
– Дошло? – как можно более мягко спросил я.
– Дошло, – резко ответила она, продолжает злиться, подумал я, это нормально, злее будет, соображалка будет работать лучше, сейчас это главное.
– И что? – с простым выражением на лице спросил я.
– Страшно, – просто ответила она, уже мягче.
– Это понятно, что страшно, – я вновь поменял позу, потому что никак не мог устроиться удобно, чтобы рука не доставляла неудобств, – что делать будем?
– Ты будешь спать, а я смотреть в оба, – опять жесткая речь, но звучит по-деловому и для Инги неприсущий тон, вызывает улыбку, но я не стал улыбаться.
– Ты умница, – начал я сглаживать ситуацию, – быстро соображаешь, думаю у нас должно получиться.
– Что должно получиться? – оживилась она.
– Выжить, милая, выжить, – и опять это «милая», кольнула и отпустила меня внезапная мысль, и я понял, что окончательно привязался к это молодой, красивой и сообразительной женщине, да и куда мне было деваться, надеяться я мог только на себя и того, кто рядом, а то, что Инга рядом это даже хорошо, – сейчас для нас главное выжить – и это правильно, что ты понимаешь необходимость дежурства, но этого будет мало. Во-первых, дежурить будем вдвоем, не спорь со мной, сначала я, потому что всё равно не смогу уснуть сейчас, потом, через три-четыре часа, ты. Во-вторых, нужно будет разжечь по периметру еще, минимум, три-четыре костра, потому что волк, он, обычно, один не ходит, только в редких случаях. И нам такие соседи не нужны. Я пахну слабостью и кровью, ты пахнешь страхом и женщиной. Надо перебить эти запахи сильным запахом дыма – так я думаю будет достаточно надежно. Так что… пока солнце не совсем ушло за горизонт – давай-ка примемся за дело, – закончил я, начиная подниматься, а Инга бросилась мне помогать встать.
Верхушки больших елей и кедров мягко покачивались под легкими дуновениями теплого весеннего ветра. Они были подкрашены восходящим солнцем и казались огромными кистями какого-то сказочного
– Не может быть, – Светлана резко обернулась и поменялась в лице, – четыреста десятый? – она вопросительно посмотрела на Птицына и перевела взгляд на Федора, который уже успел совладать со своими эмоциями.
– Как такое возможно? – он игнорировал вопрос Светланы и сделал шаг к Илье Абрамычу навстречу, – а как же ваш хвалёный блокиратор?
– Сейчас сложно что-то сказать, – Птицын прошел мимо Федора даже не посмотрев на него, было заметно, что ему не понравилось то, что он увидел, войдя в свой кабинет, он прошел к своему столу и занял своё кресло – позицию «руководителя», таким образом расставляя все точки над «i», – выстрел из станнера каким-то образом зацепил энергоинформационный контур. Это вызвало системный сбой, процессор перезагрузился, точнее обнулился и выставил какие-то свои параметры, дата на самом деле достаточно приблизительная четыреста десятый, четыреста одиннадцатый год, парни сейчас разбираются с этим, – он замолчал, подпер подбородок рукой и пристально уставился на Светлану, которая так и продолжала стоять у зеркала, с приоткрытым ртом, слушая Илью.
– И что же теперь делать? – отмерла Светлана и двинулась, покачивая бедрами к столу Птицына.
– Пока ничего, ждать результатов расследования, – Птицын откинулся на спинку кресла, – виски? – спросил он, глядя на Светлану, которая к тому времени уже подошла и, уперев руки в огромный стол Птицына, наклонилась к нему, открывая вид на свое глубокое декольте, на заднем плане Федор поморщился и тоже двинулся к столу.
– Со льдом, – Светлана, услышав шаги Федора, села в кресло и закинула ногу на ногу.
– А мне льда не надо, – скрипучим голос сказал Федор и сел в кресло напротив Светланы, выразительно посмотрев на неё, на что она обворожительно улыбнулась.
– Понимаете, – Илья наклонился и достал из своего необъятного стола бутылку виски, – ситуация очень, очень щекотливая, – он отъехал на кресле в сторону и вновь полез в стол, послышался характерный звук открываемого холодильника, на столе один за другим появились три холодных быстро запотевающих стакана, затем хрустальная ваза со льдом, затем тарелка с нарезанным лимоном, затем приличного размера тарелка с каким-то красиво нарезанным мясом и оливками, щелчок, холодильник закрылся, Птицын вновь перекочевал поближе к «друзьям», – если бы просто пропал какой-то странный беглец, читай умалишенный, – он разлил янтарную жидкость по стаканам, – было бы всё просто – протокол в таком случае предписывает обнаружить нарушителя, предпринять все попытки к его поиску и аресту, а поправка в протоколе позволяет, в случае отсутствия следов в течении двух недель, взять на контроль временной отрезок и просто отслеживать возможные всплески, а по-простому, о человеке можно забыть, – он сделал большой глоток, предварительно подняв высоко бокал, призывая составить ему компанию, закусил оливкой и засунув в рот кусок лимона стал смаковать, выдерживая паузу.
Конец ознакомительного фрагмента.