Беглецы-Х
Шрифт:
— Отказывается без неё улетать, милорд. А ваш приказ чёток — чёрных не брать, оставлять здесь.
— Хм.
Зван удивлённо взглянул на отказника. А тот, видимо поняв, что речь идёт о них, как-то подобрался, прикрывая собой аборигенку. Герцог совсем уже было решил применить силу, но тут свёрток на спине чернокожей вдруг захныкал, и та, совсем молоденькая девушка, даже, наверное, девочка, вдруг сдёрнула тряпки со спины, торопливо развернула их, извлекая на свет довольно светлого младенца, затем торопливо поддёрнула широкую блузку, наброшенную сверху тела, сунув под неё малыша. Спустя пару секунд в изумлённой тишине послышалось довольное чмоканье и кряхтенье. Кто-то из солдат вдруг скинул со спины боевой ранец, слегка нажав на плечи, усадил кормящую мать на импровизированный стул. Другой боец — выудил откуда то громадный зонтик, раскрыл, прикрывая её от палящего солнца. Зван не возражал против столь вопиющего нарушения дисциплины и субординации, отношение к матерям у русских всегда было подобно отношению к святым у верующих. Он повернулся к молодому человеку, с затаённой нежностью
— Эй, парень, это твой?
Показал подбородком на испуганно вскинувшую голову при звуках знакомой, похоже, речи, молодую женщину. Бывший раб обречённо кивнул в знак согласия.
— Мой, господин офицер.
Зван вздохнул, похоже, ему придётся нарушить собственный приказ и… А, Тьма! В конце концов, Пушкин тоже был негром. А его потомки — белыми. Задавят гены. Свет с ним. Пусть…
— Не хочешь её бросать, парень?
Теперь вздохнул тот:
— Люблю я её, господин офицер. И она меня тоже. Да сами видите…
Дотронулся рукой до шеи, где на загорелой коже явственно выделялась полоса белой нетронутой кожи от рабского ошейника. Добавил:
— А она — свободная. И моя хозяйка… Она, по их меркам, уродина, господин офицер. Никто на неё даже смотреть не хотел. Вот и купила меня на рынке. Выходила, я больной был, и…
Герцог кивнул — что верно, то верно: негры обожали толстых, упитанных матрон в стиле Рубенса. Их идеал красоты — два центнера сала и иссиня–чёрная шкура. Чем темнее — тем красивее. Так что эта худенькая девчушка вряд ли кому из аборигенов приглянулась бы… Обернулся к бойцам, задумчиво смотревшим на такую необычную для войны картину и такую житейскую, распорядился:
— Пусть забирает своё семейство. Такое надо уважать. Только определите их отдельно от всех. Идиотов везде хватает. А, Тьма! Отставить определять! Отведите их на мой челнок, сержант!
— Слушаюсь, милорд!
Сержант вновь отмахнул честь…
…Челнок стартовал. Зван задумчиво смотрел в пляшущее за окном пламя, время от времени косясь на сидящих в переднем ряду двоих, точнее, троих пассажиров. Светлая, натурального блондина. Редкие для негритянок, прямые без всякой химии смоляные волосы его подруги. Цвет кожи у той, кстати, тоже довольно светлый, скорее цвета кофе с молоком. Значит, она тоже не чистокровная. Экспресс–анализ показал, что хребургеры она никогда не ела. Впрочем, выяснилось, что они позволялись только мужчинам. Хоть человечиной не баловалась. Зван уже начинал сожалеть о проявленной доброте, когда пискнул коротко наручный коммуникатор, сообщая о срочном вызове. Ответил, включив голо. Вспыхнуло изображение офицера связи флагмана. Тот отдал честь:
— Только что сообщили из охранения — в сторону Большой Зимбабве проследовал дипломатический корабль Содружества. На борту полномочный представитель, который должен провести переговоры.
Герцог кивнул:
— Принято. Благодарю.
Лейтенант отдал честь, отключился. Подумав, герцог включил линию и отдал распоряжение:
— По прибытию дипломата подвесьте его калошу на стационарную орбиту, только подальше от нас. Будет спрашивать — скажите, что я пока занят.
— И как долго вы будете заняты, милорд?
Зван хмыкнул:
— Думаю, пока последний транспорт не покинет последнюю систему Большого Зимбабве.
Из коммуникатора донёсся короткий смешок, затем ответ:
— Принято, господин командующий…
Глава 8
По прибытию на флагман, герцог распорядился отправить прихваченную с сбой семью бывшего раба и метисов к бывшим жителям Данмарка, а сам вернулся в апартаменты. Впечатления от поездки на планету надо было вначале осмыслить, затем разложить по полочкам увиденное и сделать выводы. Впрочем, ничего нового он для себя не открыл — донесения исполнителей были всеобъемлюще чётки и достоверны. Единственное, что напрягало — посольство Содружества. Впрочем, не особо. Один корабль, не слишком большой, по классификации Империи не дотягивал даже до фрегата своей километровой длиной. Хотя по понятиям местных это был едва ли не суперлинкор. Местные властители явно пытались произвести впечатление на пришельцев. И произвели. Только совсем не то, на которое рассчитывали…
…Специальный посол Дана Шосс была испугана. Причём, очень сильно. Она самого начала не хотела лететь к неизвестным, вторгшимся в пространство Человеческого Содружества, данных о которых было очень мало, да и те вызывали, по крайней мере, недоумение. Чего стоила одна история с массовым спаиванием населения Нового Нюрнберга и бастующими роботами–ассенизаторами. Причём, к ужасу всех программистов, пытавшихся убрать вирус, неизвестный до сегодняшнего дня программный код успешно проникал во все компьютеры смельчаков и выдавал ту же самую картину — Свободу попугаям! Ни форматирование, ни удаление всех данных, даже замена винчестеров и памяти ничего не давал. Складывалось ощущение, что вирус оседал на токопроводящих дорожках и проводах. Но это явно было бредом обкурившегося стимуляторов сисадмина, выдавшего данную гипотезу. Такого просто не могло быть, поскольку опровергало незыблемые каноны самого святого Гейтса, непогрешимые и неопровержимые. 'СП', как назвали этот вирус, победно шествовал от планеты к планете, от системы к системе, и всё больше миров повергалось в пучину мусора и бастующих роботов всех видов и назначения. Угроза была нешуточной. К тому же до Совета дошли слухи об уничтожении Большого Зимбабве и появлении неизвестного Флота. Именно так. Флота, причём с большой буквы 'Ф'. Колоссальных размеров корабли, целые искусственные планеты, жуткий боевой
… — Впустите её.
Зван сделал знак рукой и встал со своего кресла. Двери распахнулись и грянул марш Империи. В чётком строю застыли штурмовики–десантники, на фоне белой брони которых чёрный, цвета космоса парадный мундир герцога выглядел ещё темнее. В зал вступила делегация Содружества. Впереди шла сама посол, следом за ней семенила свита. На фоне суровой простоты доспехов и убранства зала, матовые металлические стены которого нарушал лишь алый стяг Руси, посланцы человечества выглядели кучкой папуасов, дорвавшихся до зеркалец и бус. К тому же от них исходил страх. Удушливой, ощущаемой всеми, кто находился в зале шлюза, в котором и проходил приём. Тем не менее, госпожа Шосс изо всех сил пыталась держаться спокойно. Хотя бы внешне. Но это ей не очень удавалось. Ну а свита воняла. Потом, страхом, сероводородом. Им внешний вид рослых, широкоплечих людей, лица которых скрывались за глухими шлемами, внушал патологический ужас. Впрочем, ещё больше страшно членам Содружества было от выстроившихся в чёткий неподвижный строй робомедведей, следивших за каждым шагом делегации алыми глазками оптических сенсоров. Под грохот барабанов и серебряные звуки фанфар посланцы приблизились почти вплотную и замерли, когда музыка гимна внезапно оборвалась. В наступившей тишине было чётко слышно, усиленное специальными микрофонами дыхание Звана, голова которого была так же, как и остальных солдат почётного караула, полностью скрыта чёрным блестящим шлемом.
— Я — герцог Империи Русь Дан Зван, командующий Вторжением в миры Человеческого Содружества.
…Влад усмехнулся под металлопластом шлема, благо выражение его лица невозможно было увидеть при всём желании. А как все эмпаты, он чётко ощущал испуг посланцев…
— Кто вы, и зачем прибыли к нам?
Продолжил он спектакль. Из кучки жавшихся за спиной молодой женщины клерков выскользнул один, протягивая русичу свёрнутую в трубку и украшенную свисающими печатями свиток. Затем загнусавил:
— Специальный и полномочный посол Человеческого Содружества госпожа Дана Шосс вручает вам свои верительные грамоты.
…Со стороны, наверное, это выглядело жутко, когда облитая чёрным металлом рука в такой же чёрной перчатке вдруг метнулась в неуловимо быстром движении, ухватила мелкого, почти на три головы ниже Звана чиновника за горло и вздёрнула в воздух. Спокойно, без всякого напряжения удерживая тушку на уровне своих глаз скрытых за глухими чёрными, непрозрачными, стёклами сенсоров. Затем прозвучал усиленный динамиками голос стоящего за спиной отца Влада: