Беглянка (сборник)
Шрифт:
Года три назад Карла даже не помышляла о мобильных домах. Она и название такое не произносила. По примеру своих родителей, считала, что «мобильный дом» отдает жеманством. Некоторые живут в трейлерах – и точка. Трейлеры все одинаковы. Но когда Карла сама в такой переселилась, выбрав эту жизнь с Кларком, многое стало видеться ей иначе. Теперь она не только не гнушалась говорить «мобильный дом», но и присматривалась, как люди обустраивают передвижные жилища. У кого какие занавески, как наличники покрашены, как выглядят хитрые деревянные крылечки или терраски, как надстраиваются дополнительные помещения. Ей не терпелось самой взяться за такие усовершенствования.
Кларк
Взъерепенился он только тогда, когда она стала сдирать ковровое покрытие, которое ей более всего не терпелось заменить. Одно и то же во всех помещениях, расчерченное на коричневые квадратики, и в каждом – одинаково расположенные загогулины с какими-то еще фигурками темно-коричневого, охристого и бежевого цветов. Потом, когда у нее образовалось побольше времени – прорва времени, – чтобы как следует их разглядеть, она усмотрела там орнамент из четырех подогнанных друг к другу квадратиков, образующих одинаковые квадраты побольше. Иногда этот рисунок сам бросался в глаза, а иногда приходилось вглядываться.
Она взялась за эту работу, когда на улице шел дождь, а во всем доме тяжестью висело недовольство Кларка, уткнувшегося в компьютер. Но в такие минуты лучше всего было придумать для себя какое-нибудь дело в конюшне. Когда у нее бывало тяжело на душе, лошади даже не глядели в ее сторону, а Флора, которую никогда не привязывали, подбегала, ласкалась и смотрела на нее снизу вверх – не то чтобы с жалостью, а скорее с дружеской насмешкой в мерцающих желто-зеленых глазах.
Кларк привез Флору подрощенным козленком с фермы, куда ездил сторговать кое-что из конской амуниции. Хозяева решили отойти от сельской жизни или, во всяком случае, от скотоводства: лошадей распродали, а от коз избавиться не смогли. Кларк прослышал, что коза в конюшне создает умиротворенную, комфортную обстановку, и решил проверить это на деле. Со временем они надеялись получить от козочки потомство, но пока никаких признаков течки у нее не было.
Поначалу Флора ходила у Кларка в любимицах, не отставала от него ни на шаг, аж пританцовывала, лишь бы он обратил на нее внимание. Резвая, грациозная, игривая, как котенок, она смахивала на влюбленную девчушку и смешила их обоих до невозможности. Но с возрастом она стала как-то больше тянуться к Карле, и от этой новой привязанности вдруг сделалась гораздо умней, лишилась прежней кокетливости, а взамен приобрела нечто вроде мягкого, ироничного чувства юмора. Если к лошадям Карла относилась ласково и строго, по-матерински, то с Флорой отношения складывались по-другому: та не терпела по отношению к себе никакого превосходства.
– Про Флору ничего не слышно? – спросила Карла, стаскивая рабочие сапоги. Кларк дал в интернете объявление: «Потерялась коза».
– Пока нет, – ответил он деловитым, но не враждебным тоном. Он уже не раз намекал, что Флора отправилась искать себе козла.
О миссис Джеймисон – молчок. Карла поставила чайник. Кларк, не отрываясь от монитора, привычно напевал себе под нос.
Иногда он разговаривал с компьютером. «Фигня», – говорил он в ответ на какое-нибудь непостижимое сообщение. Или смеялся, но потом, когда она спрашивала, в чем была шутка, не мог припомнить.
– Чай будешь? – крикнула ему Карла, и, к ее удивлению, он встал с кресла и пришел в кухню.
– Готовься, – сказал он. – Уже, Карла.
– Что?
– Звонила.
– Кто?
– Ее величество. Королева Сильвия. Только что вернулась.
– Я не слышала ее машину.
– А я и не спрашиваю, слышала ты или нет.
– Что ей понадобилось?
– Хочет, чтобы ты завтра пришла помочь по хозяйству. Так и сказала. Прямо завтра.
– И что ты ей ответил?
– Ответил: будьте уверены. Только ты лучше перезвони сама, подтверди.
Карла ответила:
– Это необязательно, раз ты ей пообещал. – Она разлила по кружкам чай. – Перед ее отъездом я у ней в доме полную уборку сделала. Не понимаю, что еще нужно.
– Может, еноты пролезли в дом и нагадили, пока ее не было. Да мало ли что. Чем скорей, тем лучше.
– Я не собираюсь прямо сейчас бежать ей названивать, – сказала Карла. – Мне надо чаю выпить, надо душ принять.
– Не увиливай, Карла.
Взяв свою кружку, Карла пошла в ванную и оттуда крикнула:
– Пора нам в прачечную съездить. Полотенца хоть и сухие, а плесенью пахнут.
Выходя из душа, она думала: уж не поджидает ли он под дверью? Нет, вернулся за компьютер. Она оделась как для выезда в город: ее не покидала надежда, что стоит им только отсюда выбраться, поехать в прачечную-автомат, взять в кафе капучино на вынос – и разговор, глядишь, пойдет по-другому, хоть какая-то разрядка наступит.
– Ты мне зубы не заговаривай, Карла.
Бодрой походкой она вошла в гостиную и обняла его сзади за шею. И тут же волной накатила тоска – не иначе как под душем разморило до слез; она склонилась над ним, обмякла и расплакалась.
Он убрал руки с клавиатуры, но остался сидеть.
– Ты только на меня не злись, – выговорила она.
– Я не злюсь. Просто я терпеть не могу, когда ты так себя ведешь, вот и все.
– Я так себя веду потому, что ты злишься.
– Не вали с больной головы на здоровую. Ты меня душишь. Ступай, ужин готовь.
Этим она и занялась. Теперь стало ясно, что назначенный на пять часов ученик не придет. Карла набрала из ящика картошки и принялась чистить, но слезы застили глаза. Она вытерла лицо бумажным полотенцем, оторвала от рулона новое и вышла с ним на дождь. В конюшню идти не хотелось – без Флоры там стало скучно. Карла побрела по тропе к роще. Лошади были на другом выпасе. Сгрудившись у забора, они не сводили с нее глаз. Всем, кроме Лиззи, которая дурачилась и фыркала, хватало ума понять, что хозяйкины мысли заняты другим.
Началось все с некролога в городской газете: скончался мистер Джеймисон. Вечером в новостях показали его портрет. До поры до времени Джеймисоны были для Кларка с Карлой просто нелюдимыми соседями. Жена преподавала ботанику в каком-то колледже за сорок миль от дома и много времени проводила в дороге. Муж был поэтом.
Это знали все. Но муж, похоже, не чурался никакой работы. Для поэта, да еще такого престарелого – лет на двадцать старше миссис Джеймисон, – он был крепким и деловитым. Усовершенствовал дренажную систему на своем участке, расчистил и выложил камнями желоб. Вскопал, засеял и обнес изгородью грядки, проложил в лесу тропинки, сделал в доме ремонт. Дом этот, странного вида, треугольный, мистер Джеймисон давным-давно построил своими руками, с помощью кого-то из друзей, на фундаменте старой фермы. Люди поговаривали, что эта парочка хиппует, притом что мистер Джеймисон и перед свадьбой был для этого староват. Ходили слухи, будто они у себя в лесу выращивают марихуану, продают, а денежки складывают в стеклянные банки, укупоривают и в землю зарывают. Кларку рассказали об этом в городе. Но он сказал, что это фигня.