Беглянка. Дорога к счастью
Шрифт:
— Тебе виднее, — снисходительно протянул Саша. Никогда не понимал такого бизнеса, но предпочитал не вмешиваться, а делал свою работу. — От меня ты чего хочешь?
— Ты лучший, кого я знаю, — по-деловому сообщила она и перешла сразу к делу. — И ты должен мне сделать ЭКО.
Он удивленно изогнул бровь, не ожидая такой наглости. Смотрел на бывшую жену и боролся с желанием выкинуть ее из кабинета за шкирку. Только мысль о том, что после этого может лишиться работы, останавливала его. Несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув, с трудом унял свое раздражение и заговорил спокойным тоном:
—
— Я заплачу, — нервно уточнила Ольга, ответ ее совершенно не устроил. Привыкла добиваться желаемого, и этот случай не был исключением.
Саша криво ухмыльнулся, окинув ее презрительным взглядом, и скрестил руки на груди.
— Неужели ты так и не поняла, что деньги для меня не главное? У меня есть свои принципы, которыми я больше не поступлюсь, особенно ради тебя. Уходи. В Москве множество других врачей, я уверен, за деньги любой согласится сделать тебе ребенка.
Он демонстративно захлопнул карточку, давая понять, что разговор закончен, и встал, чтобы проводить ее.
— Я напишу на тебя жалобу, — прошипела Ольга и вскочила на ноги.
— Бумагу дать? — нисколько не испугался Саша, его даже слегка забавляла эта ситуация. Он больше не зависел от Ольги, и ему было абсолютно плевать на ее попытки навредить ему.
— Белов, ты пожалеешь! — Распаляясь все больше, она направилась к двери. — Я сотру тебя в порошок!
— Однажды я это пережил, переживу еще раз. Выход там же, где и вход, — сухо бросил он и, потеряв всякий интерес к беседе, отвернулся к окну.
Ольга быстро процокала по кабинету и, громко хлопнув дверью, удалилась.
После ухода Ольги, Белов долго стоял у приоткрытого окна и курил в глубокий затяг. Знал, что за это его по головке не погладят, запах от сигарет еще долго будет витать в кабинете, но не смог вытерпеть. Нервы вибрировали, как струны в руках бездарного гитариста, и требовали срочной настройки. Никотин нужен был как лекарство от стресса и успокоительное одновременно.
Вглядываясь в темноту, Саша мерно выпускал струю дыма в окно и снова затягивался, ощущая, как желанный допинг заполняет легкие до предела. Думал о своей жизни и пытался разложить по полочкам все, что валялось в хаотичном порядке. Как так случилось, что раньше он готов был на все ради Ольги, а сейчас не желал пошевелить даже пальцем? Давно забыл о ее существовании и вычеркнул из своей жизни. Таня исцелила его, научила другой любви: чистой и настоящей. Только вот боль другую показала тоже…
Невольно он вспомнил свои эмоции после измены Ольги, как был раздавлен и даже не пытался что-то исправить, просто самоустранился, забился в раковину, похоронил себя заживо. Ущемленное самолюбие диктовало свои правила, и он следовал им, разрушая себя назло другим. Таня сама нашла его, выдернула из привычной среды обитания, вдохнула жизнь… Неужели для того, чтобы отнять?
Саша выбросил окурок, прислонился лбом к холодному окну и прикрыл глаза, позволив ярким картинкам заполнить сознание. Таня… его нежная, ласковая девочка. Он скучал по ней неимоверно, тоска съедала изнутри, а как с ней справиться, Саша не знал. Никак не мог понять, почему вдруг она ушла, постоянно проживал их последние моменты и приходил к выводу, что где-то в этой истории кроется ошибка. Таня не притворялась, он был уверен в этом. Слишком остро чувствовал ее, каждая улыбка, каждый жест были искренними…
Саша глубоко вздохнул, так и не найдя ответ. Заблудился в лабиринте мыслей, постоянно искал новые пути и возможности, но неизменно упирался в глухую стену. С ослиным упрямством разворачивался и шел другой дорогой. На сколько хватит настойчивости не знал, но пока не намерен был отступать, хотел во что бы то ни стало разобраться в этой темной истории.
Негромкий стук в дверь эхом разнесся в тишине кабинета и заставил Сашу вздрогнуть. Быстро закрыв окно, он обернулся и увидел Никитина, входящего в кабинет. Тот неприятно поморщился, почувствовав запах табака, но промолчал.
— Поговорим? — Прошел к столу и жестом пригласил Сашу присоединиться к дискуссии.
— Да. — Он послушно опустился на предложенный стул и сложил руки в замок, пряча нервный мандраж. Догадывался, что разговор будет не из простых, но очень надеялся на понимание со стороны начальника.
— Ко мне Ольга приходила… — словно между делом заметил Евгений Сергеевич и впился в него серьезным взглядом. Неприятный холодок пробежал по спине, но Саша с достоинством выдержал это испытание, ему нечего было скрывать.
— Ожидаемо, — сухо прокомментировал и опустил голову. Его догадки нашли подтверждение: Ольга не приняла отказ и, естественно, решила зайти с другой стороны.
— Требовала уволить тебя… — продолжал профессор, дробя информацию на порции, словно готовил к чему-то более масштабному.
— Есть основания?
— Это я и хочу понять. Что случилось?
— Да ничего, в общем-то, нового… — Саша не собирался оправдываться, не чувствовал вины, поэтому рассказал все, как было. — Приходила, требовала, чтобы я помог ей забеременеть.
— А ты чего?
— А я отказал. Я обычный гинеколог и ЭКО не делаю…
— Справедливо, — согласился Никитин и будто бы немного расслабился. — Что-то еще? Личная неприязнь?
— Да, в общем, нет, — уверенно опроверг его предположение Саша. — Все личное остается за дверями этого кабинета.
— Я рад, что ты хорошо усвоил мои уроки, — довольно усмехнулся Никитин и продолжил: — Но на этом история не закончилась…
— Вы все-таки решили меня уволить? — Голос Саши сорвался от волнения, а сердце рухнуло в пятки. Не мог потерять работу, только не сейчас, когда это единственное, что у него осталось.
— За кого ты меня принимаешь? — нахмурился Евгений Сергеевич, оскорбившись таким предположением. — Дело не в этом.
— Простите…
Он кивнул и продолжил:
— Ольга прооралась, а когда поняла, что ничего не добьется, успокоилась. Мы с ней попили чай и спокойно обо всем поговорили. Она хочет, чтобы непременно ты занялся ее беременностью, и я в принципе с ней согласен — лучше тебя ей не найти. Опыт, профессионализм и опять же, ты ее врач. Ты знаешь все нюансы ее организма…
— Не все, — горько усмехнулся Саша, вспомнив ее самовольную выходку. — Аборт ей делал не я и что происходило позже — тоже понятия не имею.