Беглянка
Шрифт:
— Мина, милая… — Он сделал несколько шагов ко мне. — Неужели ты забыла?..
Внутри всколыхнулось недоверие.
— Я всё помню! Вчера сюда приходил Лауль, а ты не пустил его! Вынудил уйти, шантажировал сыном…
— О, Мина… — Ганс подскочил, привлёк меня к себе и начал успокаивающе гладить по спине. — Бедная моя… Маленькая… Вчера никто не приходил…
Сердце испуганно замерло… И забилось в три раза быстрее.
— Лжёшь! — Решительно заявила я, пытаясь высвободиться из объятий друга.
Признать поражение было выше моих сил. Слишком сладким казался приз…
— Нет. Правда.
Я упрямо затрясла головой:
— Не пытайся сбить меня с толку! Я не верю!
— Послушай. — Проигнорировав моё возмущение, продолжал вещать Даль, явно не планируя никуда меня отпускать. — Последним у нас в гостях был твой брат, Арилон. Он-то и напомнил тебе об Инквизиторе, в результате чего ты опять свалилась в истерику. Мне ещё пришлось вколоть тебе немного снотворного, помнишь? Чтобы ты случайно не навредила ребёнку…
Да. Этот момент своей биографии я ещё не забыла.
— А утром у тебя начались схватки. Ты по-прежнему была под действием лекарства, металась в бреду, звала Лауля…
Сопротивление плавно сошло на нет.
— Но я отчётливо помню, как проснулась, спустилась вниз, подслушала ваш разговор…
В ответ Ганс лишь сильнее меня сжал.
— Ты вызвал преждевременные роды! Чтобы я не смогла уйти с Лаулем!
Супруг промолчал.
— Ты сам тащил меня обратно по лестнице! Нёс на руках!
— Нёс. — Согласно кивнул Эрдаль. — По коридору в соседнее помещение, спешно переоборудованное в родильную.
Перед глазами всплыла нужная картина, столь реальная, что я окончательно запуталась.
Неужели всё и правда было сном? Результатом больного воображения?..
— Ты не дал отвезти меня в клинику! — Использовала я последний аргумент в свою защиту. — Потому что оттуда Инквизитор мог запросто меня забрать!
Это было единственное более-менее осмысленное воспоминание с участием врачей, суетившихся рядом. Кажется, после очередной капельницы…
— Не хотел рисковать. Ты могла просто не доехать…
Я горестно всхлипнула, сдерживая рвущиеся наружу слёзы.
По сути, наш диалог не имел смысла. Моё слово — против слова напарника. Пустой спор.
И всё же…
— Но я определённо слышала, как кто-то говорил, что не гарантирует успеха в домашних условиях!
— Он не давал и стопроцентного успеха перевозки. — Уверенно парировал Ганс.
И меня затопило отчаяние.
В любой другой похожей ситуации убедить оппонента в своей правоте было бы невообразимо сложно, однако Эрдалю это удалось.
Как бы я ни хотела возвращения Лауля, у меня имелись веские доказательства, что его больше нет. Что он по-настоящему умер… И они были неопровержимы. А остальное — бред, вызванный отчаянным стремлением повернуть время вспять.
Увы, осуществить подобное не под силу даже Патриору.
— Тебе может грезиться, что всё было иначе… Но я присутствовал при этом лично. Видел, как ты кричала от боли, слышал, как звала Инквизитора, до крови впиваясь в мою ладонь ногтями…
Сердце сжалось от обиды, душу скрутило, а горло сдавили рыдания, вылившиеся, наконец, в полноценную истерику.
Всё было именно так. Совершенно верно… Правда, мне почему-то чудилось, что рядом находился Лауль… А его быть никак не могло! Даже если на деле Ганс нагло обвёл меня вокруг пальца.
И это понимание стало финальным гвоздём в крышку гроба моих глупых надежд.
Я ошиблась.
Слезы хлынули из глаз рекой, футболка старого друга буквально в один миг промокла насквозь… И это было только начало!
— Поплачь. — Усадив меня на кровать, заботливо сказал Даль. — Возможно, тебе станет легче. Пусть это по-прежнему нежелательно — ничего. Попытаться стоит. Теперь малышу мы не навредим…
И я решилась. С одобрения напарника дала себе волю, полностью погрузившись в эмоции…и едва не утонула. Пробовала успокоиться, остановиться, выбраться, прекратить рыдать, но ничего не помогало. С каждой минутой мне становилось лишь хуже, потому что ко всем переживаниям добавилось ещё и невыносимо жгучее чувство вины перед невероятно терпеливым супругом… Любящим, несмотря ни на что.
А ведь я не могла ответить Гансу тем же. И он это знал. Постоянно сравнивала его с Лаулем, осознанно и нет, про себя и даже вслух, ни разу не попросив прощения. Хотя добровольно согласилась стать его женой. Навсегда.
Тогда это показалось наилучшим выходом. Он обещал заботиться обо мне, и не отступил от своих слов после подтверждения нашего союза — оставался нежным и заботливым, пусть и не очень верным.
Однако на последнее было плевать. Это доказывало, что как бы друг ни изменился — он оставался тем самым напарником, к которому я когда-то испытывала тёплые чувства. А прошлая злость была всего-навсего отражением его ревности к Инквизитору.
— Мина… — Обождав не меньше часа, тихонько позвал Эрдаль. — Не пора ли воспользоваться успокоительным? Куда ты дела все ампулы?..
В ответ я отчаянно завыла, махнув в сторону окна.
Жажда забыться, окунуться в блаженную тьму уже давно превратилось в несбыточную мечту. И я собственноручно сделала её таковой.
— У меня есть с собой ещё. — Правильно интерпретировал мои телодвижения Ганс. — Ты не против, если…?
Вздрогнув, я отстранилась и мелко-мелко закивала, не переставая всхлипывать.
О, почему Даль не упомянул об этом раньше?.. Я бы нашла в себе силы попросить его облегчить мои страдания. Сообщила бы как-нибудь… Но я не знала! А он великодушно не стал навязывать лекарство насильно, заметив мою неохоту, выраженную в столь радикальной форме.