Беглый огонь
Шрифт:
Девочек отвозили в школу чуть позже; Дима поцеловал нас, как всегда; не знаю, что на меня нашло, я вдруг стала говорить, что плохо себя чувствую, что, может быть, он не поедет сегодня в банк… Он чмокнул меня в нос, сказал, что приедет даже раньше, чем обещал, проведет только одну встречу и отменить ее у него нет никакой возможности…
Он гладил меня по голове и смотрел встревоженно, мне еще стало стыдно, зачем я допекаю его своими никчемными страхами, он ведь жутко уставал последнее время, особенно несколько дней…
И я сдалась. Отпустила его. Господи, ну зачем я это сделала, зачем? Нужно было орать,
Он вышел. Гриша Ларин, ты его знаешь, подал машину. Мы с девочками выскочили на балкон, помахать ему. Он улыбнулся, отсалютовал нам рукой, сел, захлопнул за собой дверцу. Гриша запустил стартер. Машина тронулась, проехала всего ничего, метр или два, и – превратилась в факел! Я стояла оцепенев от ужаса, инстинктивно прижав девчонок лицами к себе… Взрыва я даже не услышала… По-моему, я кричала, а может, и не кричала… Почувствовала вдруг дикую боль внизу живота, осела на ступеньки и услышала только, как Маринка, младшая, спросила меня испуганно: «Мама, а где папа?»
Дальше я не помню ничего. Совсем. Потом кто-то мне сказал, что это была бомба с дистанционным управлением.
Тамара замолчала, словно силы разом покинули ее. Она посидела так с полминуты, молча легонько пожала мне руку, встала и направилась к двери. У самой двери обернулась:
– Ты найдешь их, Олег?
– Да.
Тома кивнула, вышла, неслышно притворив за собой дверь.
Какое-то время я сидел без движения. Автоматически нащупал на столе чужие сигареты, закурил, не чувствуя ни вкуса, ни крепости. Перед глазами расцветал взрыв, словно сатанинский цветок, оставивший вдовой очень хорошую женщину и сиротами двух девочек. Бомба с дистанционным управлением. А ведь заказчик – не просто сволочь, он редкая сволочь, он позаботился (или потребовал?), чтобы автомобиль взорвался там же, на лужайке перед домом, на глазах близких, и не только жены, но и маленьких деток.
Я прикурил новую сигарету от бычка. В голове крутилась сказанная Тамарой фраза: «Я никому не нужна». Эта фраза будет крутиться в ее голове снова и снова, и она будет ночами беззвучно выть в подушку, одиноко и обреченно… Сто ночей, двести, тысячу? И в снах ее Дима будет живой и веселый, любимый и любящий, и еще не раз и не два ее глаза станут зажигаться безумством надежды, отказываясь верить тому, что видели воочию. Ибо надежда не умирает никогда. Она лишь угасает и постепенно становится призрачной, как едва уловимый ветерок…
Истлевшая сигарета обожгла пальцы, одним движением я затушил окурок. Поднял глаза: рядом со мной на приставной тумбе сидел следак Воскобойников, держа в руках наполненный почти до краев стакан.
– Друг? – спросил он.
– Да.
– Выпей. Тебе нужно.
– Водка?
– Она.
Стакан я прикончил в три глотка, закурил новую сигарету и остался безучастно сидеть на стуле. Как вошел Крутов, не услышал.
– Поговорили? – спросил Игорь.
Я кивнул.
– Выяснил, что хотел?
Я попытался сосредоточиться: что-то нужно спросить у Крутова. Ну да.
– Игорь, ты мог бы узнать, с кем должен был встречаться Крузенштерн в день гибели?
– Уже пытались. Выяснить не удалось.
– Угу, – безучастно отреагировал я.
Крутов пристально посмотрел на меня, сказал:
– Вот что, воин. Тебе отлежаться надо. Сейчас лейтенант отвезет тебя на тихую квартиру, и там…
– Игорь, я…
– Не перебивай. Водки там валом. Напьешься и отоспишься. Я скоро появлюсь. Вот тогда и решим, что делать дальше. Согласен?
Я был согласен.
Настя прикоснулась к моему плечу:
– Пойдемте, Олег Владимирович?
Как я проходил по коридорам, через пропускной, как усаживался в автомобиль, я помнил скупо. Голова – то ли от водки, то ли вообще по жизни – плыла; я смутно регистрировал частицей сознания улицы, по которым двигалась машина, – мы катили от центра. А в голове продолжала настойчиво биться одна фраза: «Диму убили, Олег». И еще я видел тот самый расцветающий сатанинский цветок взрыва.
Настя вела автомобиль спокойно и уверенно, и я позволил себе расслабиться, отметив только, что мы выехали за Москву. Откуда появился встречный «КрАЗ», не заметил ни я, ни Настя. Он выехал вдруг, а шедший чуть позади и на обгоне джип неожиданно прибавил и закрыл для нас левую полосу. Коробочка была почти классической, но размышлять об этом было некогда. Девушка вцепилась в руль, не зная, что предпринять. «КрАЗ» летел навстречу, как бронепоезд «Лошадь Ильича» в светлое прошлое; подумать, во что превратится «фолькс» от такого вот лобового столкновения, не осталось ни времени, ни настроения: одной рукой я ухватил руль и резко вывернул его вправо. Автомобиль слетел с шоссе и закувыркался в невысокий откос. Настя ударилась носом о руль и потеряла сознание, заливая кровью стекло. Я основательно при-ложился лбом и на какие-то секунды отключился. Машина замерла колесами вверх.
Очнувшись, услышал осторожные шаги по щебенке. Девушка лежала, привалившись ко мне; на виске ее пульсировала жилка, я облегченно выдохнул: жива. Удар в основание носа столь болезненен, что Настя потеряла сознание от шока.
Шаги приближались. Одним движением вынул из-под куртки девушки двенадцатизарядный «ПММ»; пистолет был на боевом взводе, мне осталось лишь сбросить флажок предохранителя, что я и сделал. Те, что приближались, шли молча. Замерев и прикинувшись беспомощной ветошью, я ждал.
– Странно, что у них бензобак не рванул, – произнес один.
– Дебил, бензобаки легко взрываются только в киношках: там каскадеры стараются.
– Боря велел замочить этого шустрика, – снова подал голос первый. – Польем бензином и запалим?
– Погоди. Загляну: может, он вместе с девкой уже того… Да и на девку указаний не было – пусть живет. Да и что велено: все сделать по уму, технически, чтобы комар носа не подточил.
– Ну а я про что? Полыхнет, и – гори оно огнем! Тебе чего, горючего жалко? У нас в багажнике еще две канистры, запас.
– Дебил. Девка откуда? Из РУБОПа. Факт? Факт. Свои, если она сгорит начисто, землю рыть будут? Будут. А если мы на месте ДТП пионерский костер учиним, они что, в несчастный случай поверят? Фигу.
– Да им нас сроду не сыскать!
– Сыскать не сыскать… Велено все сделать путем, мы и сделаем. – Башмаки терли щебенку уже у самой машины. – Ты покуда все ж крышечку у бензобака-то отвинти: одно дело – кострище от нашей канистры, и совсем другое – свой бензобак. Это всякий мог забыть прикрутить, вот она и полыхнула…