Бегство к любви
Шрифт:
Дойдя до ванной, я стягиваю с себя футболку и швыряю ее в корзину для грязного белья.
– Бет?
– М-м.
– Ты ведь знаешь, как много ты значишь для меня, да? Что ты не просто мой лучший друг – ты мне как сестра?
Она глянула на меня с улыбкой.
– Ты что – совсем расчувствовался, Мэттьюз?
– Может быть, – пожимаю я плечами. – Немного. Просто хотел, чтоб ты знала, что я люблю тебя. Вот и все. – Она обалдело вытаращилась на меня. Я закрыл дверь ванной.
Бет знает, что я ее люблю. Просто прежде я ей никогда этого не говорил. И мне сразу хорошо так
Я мысленно пообещал себе, что отныне буду чаще напоминать ей о том, как она мне дорога.
Полагаю, я должен Мие сказать спасибо за то, что у меня раскрылась душа. Благодаря ей ко мне снова вернулась способность чувствовать… может быть, сильнее, чем когда-либо.
– Я думал, это кино не про любовь, – жалуюсь я, облизывая пальцы.
Черт, отменный пирог.
Бет хватает коробку из-под диска, читает текст на обратной стороне.
– Тут не сказано, что про любовь. Просто… цитирую: «… динамичный боевик с драками».
– Ага, как раз «драку» мы сейчас и наблюдаем. Он ее трахает, а она своими «шпильками» врезается ему в задницу.
– Наверно, потому, что в наши дни секс не считается за любовь. – Бет бросает коробку на пол и, склонив набок голову, с интересом смотрит сексуальную сцену на экране. – Я, правда, никогда не пойму женщину, которая тащится от мужского члена.
– Это потому, что сама никогда его не пробовала, – смеюсь я.
Она усмехается, глядя на меня.
– Надеюсь, никогда и не попробую, уж увольте.
– Я и не предлагаю.
Она дает мне тычка в плечо.
– Бьешь, как девчонка.
– Так я и есть девчонка. – Бет складывает на груди руки.
Я снова обращаю свое внимание на экран. Герои наконец-то натрахались и теперь блаженствуют после секса, лежа в обнимку.
Отлично! Как раз для меня! Счастливая парочка.
Я заскрежетал зубами, вспоминая Мию в своих объятиях. Ощущение ее нежного теплого тела.
Как же мне плохо без нее!
Боже.
Я закрываю глаза от боли в груди.
– Дурацкое кино, – бурчу я.
– Да, кино дрянь, но дело не в этом.
Я смиренно вздыхаю.
– Мне так ее не хватает. – Открыв глаза, поворачиваю голову и смотрю на Бет. – Это ненормально, что я так тоскую по ней, хотя мы были знакомы всего ничего?
– Нет. Кто может определить, что нормально, а что не нормально? Ты чувствуешь то, что чувствуешь. По-моему, время в данном случае не имеет значения. И я всегда права, так что можешь не отвечать.
У меня уже сил нет придумывать ответ. И, если честно, она действительно права. Хотя я никогда ей этого не скажу.
Снова смотрю на экран, пальцами выстукивая по ноге. Тихо говорю:
– Папа считает, что мне следует написать Мие письмо.
Бет садится прямо, загораживая от меня экран.
– А что, неплохая мысль.
– И еще он советует отправить ей музыкальный компакт-диск.
По ее губам скользнула улыбка.
– Ну, может быть, компакт-диск и не обязательно. А что бы ты написал?
Я сползаю на спину на кровати, рукой прикрывая глаза.
– Не знаю… – пожимаю я плечами. – Наверно, напишу, что я тоскую по
Сглатываю болезненный комок в горле.
Бет ложится рядом, кладет голову мне на плечо.
– Думаю, так и нужно написать. – Она шмыгает носом.
– Ты плачешь?
– Ну да, плачу! Я же девчонка!
Да уж, Бет всегда найдет способ заставить меня улыбнуться сквозь боль.
День седьмой: без Мии…
Я запечатал конверт. Конверт с письмом, которое сочинял четыре гребаных дня. Увидев его, вы будете озадачены. Что тут писать четыре дня?
Да, письмо дурацкое. Ну какой из меня писатель!
Потому и вложил в конверт еще и музыкальный компакт-диск.
Да, считайте меня хлюпиком.
Сентиментальным парнем, который записывает на диск одну песню, чтобы рассказать о своих чувствах девушке, которую он любит.
Я смирился с тем, что давно превратился в слизняка. Понял это после того, как три дня не мог встать с постели из-за того, что Мия меня бросила.
Теперь я вместе со своим бесхребетным «я» надеюсь, что эта песня объяснит ей все то, что не смог объяснить я сам. В худшем случае она сочтет меня пошляком, похохочет до упаду, и я больше о ней никогда не услышу. Но одно знаю наверняка: каждый раз, услышав эту песню, она обязательно вспомнит обо мне, потому что есть несколько песен, которые сам я не могу слушать, не думая о ней. Например, та песня Тейлор Свифт, которую Мия напевала в моей машине. Раньше я ее ненавидел, а теперь слушаю постоянно… Или песня Уильяма Адамса, под которую я ее первый раз поцеловал.
Отец был прав, когда сказал, что музыка пробуждает воспоминания.
Эта песня, может, и не пробудит в ней воспоминаний, зато подскажет, где я сейчас, и, бог даст, заставит вернуться ко мне. Только этой надеждой я теперь и живу.
Сделав глубокий вдох, я опускаю конверт в почтовый ящик.
Глава 26
Два с половиной месяца спустя…
– Что, так и не открыла еще?
Глянув через плечо, я вижу в дверном проеме Дэнни. Она, как и я, лечится в этой клинике. Только у Дэнни анорексия. Она уже второй раз лечится. Первый раз – не здесь. Несколько лет назад она лечилась в другой клинике, поправилась. А недавно снова заболела. Мы познакомились в первый же день, как я поступила сюда. Мне повезло, что мы подружились. Дэнни понимает, через что я прошла.
Раньше у меня подруг не было. И я очень рада, что у меня появилась подруга, тем более такая, как Дэнни, которая меня понимает. Я ей все рассказала о себе. Слова Джордана о том, чтобы я не отталкивала людей, которые пытаются сблизиться со мной, не давали мне покоя, поэтому с Дэнни я попробовала не упустить свой шанс и не жалею об этом.