Бегущая под дождем
Шрифт:
— Как называется?
— Пока никак.
— А-а… ты еще не придумал ему имя. Понятно.
— Что тебе понятно?
— Все! — категорично заявила Надя. — Вот это… как называется?
— Шпангоут! — отрапортовал Леонид.
— Супе-ер! Шпангоут! — протяжно сказала Надя. — Все равно как… птеродактиль!
Она еще раз обошла вокруг остов будущего катера. Теперь уже наоборот, против часовой стрелки. Похлопала ладошкой по обшитым кое-где фанерой бортам, как
— Я все про тебя поняла! — решительно заявила она.
— Да ну! — наигранно изумился Леонид. — Что именно?
— Почему ты строишь этот… пароход. Отпад!
— Отпад! — не удержавшись, поддержал ее Леонид. — Это не пароход, парусник. А если быть совсем точным, катер.
— В детстве кораблики в лужах любил пускать, да? — улыбнулась Надя.
— Ну… не без этого.
— Хочешь его удержать? Досками и гвоздями?
— Что… удержать? — недоуменно спросил Чуприн.
— Детство, — просто ответила Надя. И продолжила назидательным тоном. — Я слышала, когда корабль спускают на воду, об него разбивают бутылку шампанского. На счастье. Будь спокоен. Твой корабль классно поплывет. Не перевернется, не утонет…
— Откуда тебе-то знать? — усмехнулся Чуприн.
— Я ведь тебя… бутылкой по голове… стукнула. Считай, первый камень мы уже заложили. Хорошая примета.
Леонид Чуприн только головой покачал.
— Кто твои родители?
— Папа дипломат, мама домашняя хозяйка… — глядя ему прямо в лицо честными и открытыми, слегка подслеповатыми глазами, заявила Надя.
Для любого детдомовца соврать, что стакан «Пепси» выпить. Это не совсем вранье. Чаще всего в этом нет ни малейшей корысти. Неистребимая детская жажда самоутвердиться. Быть хотя бы как все, не хуже многих.
— Они сейчас за границей, — бодро докладывала Надя. — В Южной Америке. В Кейптауне. Оба очень много работают. Мне почти не звонят. Только открытки присылают, — вздохнув, добавила она.
«Кейптаун, между прочим, в Африке!» — подумал Леонид. Но вслух спросил:
— А ты по чужим гаражам шастаешь. Ищешь себе на голову приключений?
— Кто не бомжует, не поймет.
Чуприн промолчал. Что ответишь на подобное заявление.
«Откуда она знает про бомжей? Она особь явно другого сословия».
Надя неожиданно пристально посмотрела ему в глаза. И строго сказала:
— Между прочим, ты похож на Олега Янковского. Полный отпад!
Леонид только поморщился и покачал головой.
— Вы меня все достали! — с раздражением ответил он. — Ну, похож, похож! Мы с ним даже не родственники. Что дальше? Не так уж я на него и похож.
— Очень даже похож! — настаивала Надя. — Я сразу о тебе подумала, когда портрет увидела.
— Чей?
— Портрет Поля Гийома. Модельяни.
— Чего, чего-о!? — удивленно вскинулся Чуприн. — Где это ты видела портрет Гийома? Да еще самого Модельяни.
— На выставке, — небрежно пожав плечами, ответила Надя, — Мы тут с подругой на одну выставку завалились. Ничего-о… Посмотреть есть на что.
И тут же, торопливо проглатывая слова, увлеченно продолжила:
— Там это… Конечно, это не сам Модельяни. Это фотохудожница такая, Елена Венская, слышал, небось? Сделала выставку. В Доме художников. Так вот, она отловила самого Влада Сташевского, не знаю уж, как ей это удалось? загримировала и посадила в позу Поля Гийома. С картины Амедео Модельяни.
— Погоди, погоди! Ты мне совсем голову заморочила. Олег Янковский, Влад Сташевский, Елена Венская с картины Гийома! — пробормотал Чуприн.
И даже головой потряс, демонстрирую полнейшее непонимание.
— Кто кого загримировал? Модельяни твоего Влада Сташевского?
Надя весело засмеялась. Когда смеялась, она морщила нос и вокруг ее глаз появлялись мелкие морщинки.
— Ты ничего не понял! — начала она терпеливо втолковывать Леониду. — Фотохудожница такая Елена Венская…
— Сама Венская? — удивился Чуприн.
Елена Венская была самой популярной фотохудожницей в Москве. На ее ежегодных выставках собирался весь столичный бомонд.
— Представь себе!
— Представляю.
— Вот. Она сделала фотопортрет Влада Сташевского. У нее манера такая. Целый огромный проект запузырила. Называется «Ассоциации» и «Реанкарнации». Там все известные личности в образах прошлых веков.
Надя с Натальей, действительно, вчера посетили выставку в Доме художников. На Крымском валу. Это была идея Натальи. Только выписалась из больницы, начала последовательно и целенаправленно приобщать подругу к культурным ценностям столицы. Музеи, выставки, театры.
Пора, мой друг, пора! Билетами их снабдила, (не «за так», разумеется! Слупила по двести рублей за штуку!), подруга Натальи. Врач, окулист.
Надя поначалу резко упиралась. Идти на выставку в таком виде!? Это уже совсем надо быть последней дурой необразованной!
Наталья на корню пресекла сопротивление и возражения:
— Сейчас вся элита так ходит! Рваные джинсы и кофта с заплатками на рукавах. Последний всхлип моды. Раз ничего не понимаешь, молчи! Сама увидишь.
— Жаль стоптанных кроссовок от Адидаса у нас нет! — добавила Наталья.