Белая Церковь: Вдали от атеистического террора
Шрифт:
В 1981 г молодой учитель принял монашеский постриг в честь святителя Тихона Задонского Посвященный в сан иеромонаха, он через год был назначен инспектором Холмской семинарии, а через год стал ректором этого духовного учебного заведения Религиозная обстановка в Холме была очень сложной: это был наполовину польский и католический город, часть русского населения оставалась в унии, большим влиянием в городе пользовались еврейские общины В этой обстановке будущий Патриарх показал себя человеком большого такта, чувства меры, мудрости и одновременно настойчивым и упорным ревнителем православного дела. Из холма о. Тихона перевели ректором семинарии в Казань, а 19 октября 1897 г в Александро-Невской Лавре состоялась его хиротония во епископа Люблинского, викария Холмской епархии За короткое время пребывания в Люблине новый епископ углубил свою связь с православным народом.
В сентябре 1898 г епископ Тихон был назначен на зарубежную Алеутско-Американскую кафедру, которая находилась в Сан-Франциско Здесь
В 1907 г святитель Тихон переведен на одну из самых почетных в России кафедр – Ярославскую В 1913 г архиепископ Тихон был переведен в Литовскую епархию – в Вильно, где святителя застала Первая мировая война По распоряжению Святейшего Синода владыка Тихон переехал в Москву, привезя с собой мощи виленских чудотворцев Но вскоре он перебрался в город, находящийся почти на линии фронта, – поближе к своей пастве Он посещал госпитали, служил в них молебны, исповедовал и причащал раненых, напутствовал умирающих.
После Февральской революции вместе с другими архипастырями Тихон был незаконно уволен из Синода обер-прокурором В Н Львовым 23 июня (6 июля) 1917 г церковный народ избрал владыку Тихона на Московскую кафедру, после чего Синод удостоил его сана митрополита Поместный Собор избрал митрополита Тихона своим председателем.
После восстановления на этом Соборе патриаршества святитель Тихон Промыслом Божьим был избран Всероссийским Патриархом.
С первых дней своего патриаршего служения святитель Тихон столкнулся с богоборческой политикой новой большевистской власти Кроме внутрироссийских церковных проблем (кампании по изъятию церковных ценностей, обновленческого раскола, массовых репрессий духовенства и повсеместного закрытия храмов и монастырей) Патриарх Тихон встретил крайне негативное отношение советской власти к деятельности церковных эмигрантов.
Советское правительство не без оснований видело в зарубежном церковном центре серьезного идеологического оппонента В то же время заявления покинувшего родину духовенства сплошь и рядом носили политический характер С первых месяцев существования Зарубежного Синода Патриарх Тихон находился «между молотом и наковальней» – с одной стороны, советское правительство требовало принятия самых жестких мер в отношении оказавшихся за рубежом верующих, с другой стороны, Патриарх сохранял с ними духовную связь и помогал им правильно организовать церковную жизнь.
Характерна в связи с этим реакция руководства Православной Российской Церкви на события в Константинополе Уже 8 апреля 1921 г Патриарх Тихон вместе со своим Синодом издал указ за № 224, где говорилось: «Ввиду состоявшегося постановления ВЦУ Заграницей, считать Православные Русские Церкви в Западной Европе находящимися временно, впредь до восстановления правильных и беспрепятственных сношений означенных Церквей с Петроградом, под управлением Преосвященного Волынского Евлогия, имя которого должно возноситься за богослужением» Некоторая незавершенность данного указа, проистекавшая из неопределенности самой ситуации в России, привела к тому, что руководители РПЦЗ сочли, что словами: «ввиду состоявшегося постановления ВЦУ заграницей» – Синод и Патриарх «признали законными действия» ВЦУЗ, которое ранее, еще находясь в Константинополе, назначило архиепископа Евлогия временно управляющим Западно-Европейской епархией Подобный подход впоследствии, впрочем, вызывал критику недоброжелательно настроенных к РПЦЗ исследователей, считающих, что «преемственность Заграничного Церковного Управления от церковных управлений Юга, так и признание его со стороны Патриарха Тихона являются далеко не безусловными».
В этом замечании, конечно, есть доля истины; однако, с другой стороны, надо заметить, что Патриарх Тихон и церковное управление в России в 1920-е гг находились в крайне сложном положении: Церковь терзали большевики, со всех сторон приходили вести о гонениях и притеснениях верующих Понятно, что Патриарх просто не мог уследить за всем и во все вникать, тем более в происходящее за пределами России; в основном он был поглощен внутрироссийскими проблемами; при том он испытывал постоянное давление властей, с 25 ноября 1918 г находясь под домашним арестом Да и вообще трудно было ожидать строго каноничных решений и со стороны церковной власти в России, и со стороны заграничных архиереев, учитывая то, что Русская Церковь только за несколько лет до того вернула себе каноничное устройство и восстановила патриаршество Русская Церковь только начала делать первые шаги по правильному устройству церковной жизни, но Октябрьская революция и последовавшие за ней события не дали осуществиться этим начинаниям.
В 1921 г руководство Зарубежной Церкви, по приглашению Сербского Патриарха Димитрия, переместилось в Югославию Первые пять русских архиереев прибыли туда 5 февраля 1920 г, а через год, 14 февраля 1921 г, туда прибыл и митрополит Антоний, а затем и прочие архиереи Архиерейский Собор Сербской Православной
Сербский адрес церковной эмиграции был обусловлен рядом специфических мотиваций, в том числе сугубо личностного происхождения В первую очередь надо принять во внимание огромный авторитет митрополита Антония и личное к нему уважение со стороны Патриарха Сербского На территории Сербской Церкви ВЦУЗ получило более широкие полномочия, чем те, которые им предоставил Константинопольский Патриархат, в частности в отношении бракоразводных процессов.
Целый ряд фактов указывает на то, что Патриарх Тихон не сомневался в праве на существование Заграничного Высшего Церковного Управления Сношения, конечно, были очень ограничены вследствие политического положения У Королевства сербов, хорватов и словенцев, как в 1920-х гг именовалась Югославия, не было дипломатических отношений с СССР, и непосредственные почтовые сообщения были затруднены. Епископ Григорий (Граббе) утверждает, что доклады Патриарху посылались через другие страны, преимущественно через Германию и Финляндию С его же слов известно, что настоятель копенгагенской церкви архимандрит Антоний (Дашкевич) был рукоположен в епископа Аляскинского в 1921 г. по предложению Патриарха Тихона.
Тот факт, что сношения между ним и заграничным духовенством существовали, подтвердил и сам Патриарх. На допросе по делу об изъятии церковных ценностей 9 мая 1922 г. он заявил: «Такие письма я получал от Антония Храповицкого, от митрополита Евлогия, от архиепископа Анастасия и других, причем должен сказать, что письма, очевидно, не все до меня доходили Последние письма мною были получены примерно месяц тому назад Первые же письма от них я стал получать с 1920 г.». На всех допросах Патриарх хотя и осуждал деятельность заграничного духовенства в связи с выступлениями против советской власти, сделанными на Первом Всезаграничном Соборе в Сремских Карловцах в 1921 г, но не упоминал о том, что само образование заграничного Церковного Управления было незаконно и им не одобрялось. Очевидно, что только под давлением властей он вынужден был выпустить постановление об упразднении ВЦУ. Более того, на допросе 18 января 1923 г. Патриарх признал, что давал прямое благословение на созыв Карловацкого Собора: «О созыве в г Карловцах в Сербии Собора русской церкви за границей я узнал из письма митрополита Антония Храповицкого, полученного мной, кажется, через Эстонскую миссию в последних числах сентября 1921 г. Собор должен был, по предположениям, состояться в начале октября месяца 1921 г., но он состоялся в декабре месяце 1921 г____Сообщение митрополита Антония было обсуждено на соединенном заседании Высшего Церковного Управления и Синода в Москве, причем совещание постановило благословить созыв Карловацкого Собора Это благословение было мной подтверждено и послано в письме митрополиту Антонию через одну из иностранных миссий в Москве» Эти слова не оставляют сомнения в том, что Патриарх и российское ВЦУ знали о деятельности ВЦУЗ, благословили ее и не считали ее незаконной. Нельзя не упомянуть, что на последующих допросах Патриархом были сделаны заявления, в которых он говорил, что осуждает деятельность заграничного духовенства и считает ошибкой данное на созыв Карловацкого Собора благословение Однако, учитывая условия, в которых эти признания были сказаны, и общую обстановку в стране, вполне можно предположить, что они могли быть сделаны под давлением властей. Впрочем, эти заявления если что и проясняют, так только оценку произошедших событий через какое-то время, и в любом случае не меняют того факта, что деятельность ВЦУЗ изначально получила благословение церковной власти в России А все постановления и акты Патриарха Тихона, в которых он подвергает критике руководство РПЦЗ, были продиктованы прежде всего заботой о том, чтобы уберечь Русскую Церковь в Отечестве от новых ударов со стороны властей, предлогом для которых могли послужить действия зарубежного Синода.
Доказательства благожелательного отношения Патриарха Тихона к РПЦЗ можно найти даже и в советской историографии, традиционно критически рассматривавшей всю деятельность Православной Церкви Заграницей: «возражений со стороны Патриарха Тихона по поводу решений [Карловацкого] Собора не было… Патриарх Тихон… получив решения Собора, не сделал никаких заявлений» Только после того, как Наркомат юстиции «напомнил ему о преступных замыслах беглых церковников и монархистов», о смысле решений Собора, имевших явную антисоветскую направленность, Патриарх «наложил резолюцию о закрытии Собора (хотя он уже и закончил свою работу) и о непризнании каноничности его решений» Об этом же писали и другие советские авторы.