Белая кровь. Пробуждение бога
Шрифт:
– – Вот смотрю я на вас и думаю… А отвернусь – – все! – – ушла мысль! – – тяжело вздохнул лорд Ивенсон, глядя на измученные непониманием лица студентов.
Первокурсники не отреагировали, даже низкий звон колокола не сразу донес до их сознания, что пара окончилась.
Алекс выключил диктофон и закинул планшет в сумку. Часть лекции была честно записана, но над заклинаниями левитации еще предстояло хорошенько посидеть в библиотеке, обложившись дополнительной литературой. Одра смела вещи с парты и, приободрившись, посмотрела на остальных. Судя
– – Идем в “Жареный тетерев”. У нас до истории окно.
Возражений не последовало.
Кафе, которое посоветовал им Лад (после тоскливых жалоб на столовую), и располагалось недалеко от главных ворот, и отличалось приятным соотношением цены и вкуса. А по паролю “лингвистический заяц” (и снова спасибо куратору) учащимся МПГУ предоставлялась скидка. Владельцы понимали, что скудность студенческих кошельков покрывала привычка ходить толпами, а заодно и жуткий голод.
Так что недостатка клиентов “Жареный тетерев” не знал.
Первым в столешницу лбом, пока они ожидали заказ, ткнулся Готхольд и сквозь зубы застонал.
– – Всего несколько недель прошло, до первой сессии, казалось бы, палкой не докинешь, а я уже чувствую себя трупом. Это вообще реально, пережить четыре года?
– – Осторожнее про трупы, – – посоветовала Энтони. Она, скинув ботинки, с удобством расположила ноги на коленях супруга. – – Второй курс жаловался на нехватку практического материала – – могут утащить в мертвецкую.
– – Остальные же как-то доживают? – – логично возразил Алекс. – – Значит, и мы сможем. Просто привыкнуть надо.
Одра тоже со стуком ткнулась в столешницу.
– – Кому продать душу, чтобы понять этого проклятого Рейвеля?
Ответить на это друзья не успели. Группа студентов, сидящая за соседним столиком, присмотрелась к ним.
– – Одрачка! – – радостно воскликнула худощавая девица со значком третьего курса факультета алхимиков.
У нее было замечательное круглое личико с мягким подбородком и лучистыми светлыми глазами. А золотистые (хоть и явно крашеные) кудряшки придавали какую-то детскость и наивность.
– – Солнышко мое! Как ты? Как Гектор? Он давненько мне не писал!
Блеир явно пыталась переварить свое имя в уменьшительно-ласкательной форме. Остальные, не удержавшись, тихо хихикали в кулаки и думали, что алхимичка только что подарила им неиссякаемый запас подколок.
– – Спасибо, Нели, все хорошо, Гектору дам пинка, не волнуйся, – – пообещала Одра. – – Знакомься, это мои друзья. Ребята, это Неллиель – – именно благодаря ей я поступила в МПГУ. Она соавтор музыкальных композиций моего брата.
Тео заметил, что, несмотря на явное неудовольствие от сокращения своего имени, Блеир смотрела на Нели с теплом. Да и напоминание о непутевом брате-композиторе, который еще месяц ныл в м-поле на тему оказавшихся у него вещей сестры, вызвало у девушки улыбку.
– – А почему ты сама
Нели наградила статного Корфа не менее любопытным взглядом.
– – Музыка сама по себе – – волшебство. Она не должна быть работой, только приносить удовольствие. Это Гектор не мыслит и часа жизни без нот.
Алхимичка перевела взгляд чуть в бок и, увидев Лили, почему-то нахмурилась.
– – А мы знакомы? – – предположение прозвучало как-то неуверенно.
– – Нет, не думаю, – – Крипс, очевидно, раздражала кукольная внешность Нели.
– – А это не ты была, когда… – – девушка почему-то не договорила, замялась, а затем покачала головой. Туго завитые кудри смешно подпрыгнули в такт движению. – – Извини! Я, кажется, все напутала!
– – Зрение подлечи, – – буркнула Лили, но ее уже никто не слушал.
– – Рада, что ты с нами, Одрусик! – – наклонившись, алхимичка чмокнула Одру в щеку. – – Удачи тебе!
Блеир с явно наигранным неудовольствием отпихнула от себя подругу, которая, махнув на прощание, поспешила за своей группой.
– – Одрусик… – – Алекс обменялся с Готхольдом коварными взглядами, и все за столиком, даже Тео, весело рассмеялись.
– – Ну вас, – – фыркнула Блеир, но ругаться или требовать не называть себя подобным образом требовать не стала. – – Мы вообще-то этого сумасшедшего Рейвеля обсуждали! В школе по нему у нас была кошмарная училка – – давала только самостоятельные, а сама сидела в м-пространстве. До сих пор удивляюсь, как мы с таким отвратительным уровнем контроля ничего не разнесли.
– – Тебе просто нужно приложить больше усилий, а не проводить все свободное время на полигоне, – – усмехнувшись, посоветовал Теодор. В школьном аттестате по Рейвелю у него стояло “отлично”, но в университете, к своему изумлению, Кестер обнаружил, что понял от силы половину произнесенных лордом Ивенсоном терминов.
Похоже, в библиотеке придется поселиться не одной Одре.
– – Вообще-то, сложности у девяносто восьми процентов всего МПГУ, – – фыркнула Лили, гоняя пальцем по экрану планшета какую-то игрушку, – – делаем шпоры, рассовываем их по карманам и вперед! Меня куда больше волнует, что Ян оказался бесчувственным чурбаном!
Готхольд перестал стучаться лбом о столешницу и с удивлением посмотрел на Лили.
Его школьные друзья Айвен и Ян были из групп без специалитета и занятия потоков не всегда совпадали. А обсуждать друзей за их спинами как-то не хотелось.
– – А что он не так сделал? – – осторожно уточнил боевик.
С одной стороны Корфу хотелось сразу же заступиться за друга. А с другой Лили – – девушка необычная, и Ян вполне мог ее чем-нибудь серьезно (пусть и не нарочно) задеть.
– – Я не прошу на себя тратиться, но уж если решил подарить цветок, то притаскивать одну розочку, испачканную непонятно в чем, это просто неуважение какое-то, мол, на – – и не говори потом, что ничего не дарил.