Шрифт:
Прошла ночь.
Бледный рассвет поднялся над горой и осветил кругом горы, камни, скатившиеся со склонов, землю. Нашу и чужую.
Плавная тень выскользнула из ущелья и высоко в небе превратилась в слабую точку – неподвижного орла.
Чужая земля – вот она, близко. Такая же земля, как наша: коричневая, потому что наступила уже осень, завяла трава и стебли ее высохли.
На самой вершине горы – пограничная вышка. Оттуда далеко видно: и чужую землю видно и нашу.
Видно,
Камни вокруг и камни, вялая трава, полосатые пограничные столбы… Пустынно.
Высоко стоит орел в утреннем небе.
Серо и коричнево по горам. Только в одном месте, на пологом склоне, – зеленая полоса. Там бьет из земли подкаменный ключ, и трава у ключа еще не умерла от осенних ночных заморозков, держится, зеленеет до первого снега.
Ключ разливается по земле ручьем, и у ручья, в зеленом квадрате, медленно движется светлое пятно – белая лошадь.
Где-то внизу, в долине, она вырвалась из табуна и помчалась в горы. Вдоль самой границы бредет лошадь, пасется.
– Все тихо, – докладывает пограничник с вышки по телефону, – все тихо, товарищ капитан. Только возле ручья бродит белая лошадь.
– Белая лошадь?
– Белая лошадь.
– Продолжайте наблюдение.
Вправо, влево, по склону, по ущелью, по нашей земле, по чужой ползут толстые стекла бинокля. В них плывут каменные россыпи, крутобокий валун искривляется в гранях стекла. Близко перед глазами бродит лошадь.
Солнце приплыло к полудню.
Орел переместился ниже, и видно теперь, что он совершает медленные круги над землей.
В ущелье, из которого он поднялся утром, что-то мелькнуло.
Медленно-медленно чуть заметные пятна ползут краем расселины, хоронятся за гребнями камней.
В круглых стеклах бинокля они увеличились – волки.
– Волки! – докладывает пограничник с вышки по телефону. – Идут по следу лошади.
Светлое пятно неподвижно в зеленом квадрате. Лошадь стоит у ручья, охваченная внезапным теплом осеннего солнца. Она покачивает головой, мерно покачивает головой в стеклах бинокля.
Волки приближаются к валуну. Он лежит на их пути к лошади.
Видно в бинокль, как первый волк дрогнул и подскочил вверх. Потом упал, ударил головой в землю. Метнулись в сторону два других волка, и скоро донесся до пограничника на вышке слабый щелчок – выстрел.
– Старшина Кошкин убил волка, – докладывает пограничник с вышки по телефону, – два других идут по следу лошади.
Светлое пятно выскользнуло из зеленого квадрата – лошадь мчится по высохшей земле.
Бьет пена из ее ноздрей, комья и камешки рвутся из-под копыт.
Волки ныряют в низинки, выносятся на бугры – чуть заметные точки, сплющенные пространством.
Мельтешат копыта, бешено мечется грива, и крутые колени, напряженно согнутые в беге, дрожат в круглых стеклах бинокля. Видно, как вздулись тяжелые жилы на шее лошади.
Наша земля легко спустилась с горы, пролегла под полосатым столбом и поднялась вдали уже чужой горою.
Пограничник на вышке видит, что лошадь пересекла границу. Волки бегут чуть ли не вровень с лошадью, но теперь стрелять нельзя – чужая земля.
Это так незаметно. Только пограничный столб, повернутый к нам иностранным гербом, отмечает, что уже и шагнуть дальше нельзя.
Вдали, за столбом, видно селение. Прибитые к земле, сложенные из темных камней домики – каменные шалаши. Низкие крыши наплывают одна на другую. Это кочевка. Летом здесь живут пастухи, а сейчас осень – пусто. Вспыхивает под солнцем у крайнего дома то ли осколок стекла, то ли след слюды на камне…
Голова лошади запрокинута. В ярости и страхе она уже не видит, как прыгнул волк, и не чувствует скользящего удара. Тонкой нитью пересекла бок лошади кровавая полоса. Второй волк прыгнул и сам отлетел, закувыркался под откос.
Пограничник на вышке ведет бинокль: то в наклон, то вбок пересекаются склоны гор, то вперед, то назад ломаной линией проходит по ним граница.
То входит чужая земля клином в нашу, то наша – в чужую клином.
Белая лошадь бежит по прямой.
Вот она снова уже на нашей земле.
Видно в бинокль, как растекся кровавый ручей на ее боку.
Из щели между скал блеснуло холодом – волк покатился через голову, а второй закрутился на месте и пополз, пополз в сторону.
Автоматная очередь донеслась до наблюдателя на вышке, легко прошелестела и рассыпалась по склонам гор.
– Наряд Молоканова уничтожил волков, – докладывает пограничник по телефону.
Вскинув голову, мчится лошадь и долго еще перекатывается мелкой точкой среди гор. Только у ручья в зеленом квадрате останавливается.
Видно в бинокль, как она катается по траве, поворачивается на спину…
Пограничник на вышке поводит бинокль вдоль воображаемой линии, тяжело лежащей на земле, – границы…
Круглые стекла минуют каменные россыпи, натыкаются на полосатые столбы. В них вплывает чужое селение, пустые горы вокруг.
Солнце доплыло до заката.
Орел отлетел далеко, и уже только в бинокль видно, как стоит в небе неподвижная точка.
– Все тихо, – докладывает пограничник с вышки по телефону, – все тихо, товарищ капитан. Только возле ручья бродит белая лошадь.
– Белая лошадь?
– Белая лошадь.
– Продолжайте наблюдение.