Белая сирень
Шрифт:
В глазах Рахманинова слезы. Он упоен музыкой.
Рахманинов (шепчет). Вот как надо!..
В двери показывается половой с подносом, ставит бутылки на стол. Слонов ловко открывает бутылку, разливает красное игристое вино.
Половой. Рубль восемьдесят, извольте!..
Рахманинов. Запиши там…
Половой (решительно). Никак не могу-с, велено деньгами.
Рахманинов.
Половой. Велено, если не заплатите, бутылки унести.
Рахманинов вскакивает, растерянно шарит по карманам.
Рахманинов (Слонову). Миша, у тебя есть чего-нибудь?..
Слонов. Вот, четырнадцать копеек…
Половой равнодушно тянется за бутылками.
Рахманинов (в отчаянии). Что за жизнь!
Соня (решительно). У меня есть рубль.
Наталья. У меня — два.
Девочки вытаскивают деньги из муфт.
Рахманинов. Спасительницы!
Половой, рассчитавшись, уходит. Рахманинов разливает шампанское. Все берут бокалы.
Рахманинов. Я вам непременно отдам! Соня, тебе рано!.. Господа, вы видите перед собой человека, забитого обстоятельствами, собственной музыкой и алкоголем. К тому же обладающего паскудным характером. Но благодаря этой женщине (он оборачивается к певице) я забываю обо всем, что меня в жизни волнует, беспокоит! Она мне дает эти моменты — истинного блаженства! Надежда, она моя надежда! За Надежду!
Соня исподтишка глядит на Наташу, у которой бокал дрожит в руке, но бледное лицо выражает решительную твердость. Рахманинов, Слонов и Надежда выпивают до дна. Соня, посмотрев на Наташу, которая лишь пригубила бокал, храбро допивает вино.
Рахманинов (Соне). Ну, не дай Бог, тетя Вава узнает! Девочки, я деньги отдам завтра. Сегодня мне за уроки аванс выдается, я вам непременно завтра… Господи, я свой урок пропустил! (Он смотрит на часы.) Пропала жизнь!..
Рахманинов вскакивает, начинает лихорадочно одеваться.
Рахманинов (Слонову). Что ж ты мне не напомнил! Мне же сорок минут ехать!
Слонов (невозмутимо улыбаясь сквозь папиросный дым). Возьми лихача!
Рахманинов, накидывая свою шинельку и обматывая шею длинным замызганным шарфом, говорит сестрам.
Рахманинов. Девочки, шесть копеек на конку!
Наталья. Сережа, ты не можешь ехать, ты болен!
Слонов протягивает Рахманинову шесть копеек. Рахманинов берет деньги и выскакивает в коридор. Сестры опрометью кидаются за ним.
Сестры выбегают на улицу и сквозь густой снег видят долговязую фигуру Рахманинова, ловящего извозчика. Но сани с ездоками проносятся мимо. Сестры подбегают к нему.
Наталья. Сережа, поехали домой!..
Рахманинов (озираясь по сторонам). Если я пропущу мой урок у купчихи, то прощай мои деньги!..
Наташа. Мама нашла тебе хорошего врача. Долги ты можешь отдать потом.
Рахманинов. Мне не нужны подачки, Наташенька. Я очень люблю вашу семью, тетю Ваву, но я не могу всю жизнь жить приживалом.
Рахманинов, лавируя между санями и экипажем, бежит вслед конке, прыгает в нее. Девочки устремляются за ним, бегут, скользя на колдобинах, чуть не падая. Садятся на конку.
Пассажиров немного. Гувернантка с тремя малолетними гимназистами. Несколько студентов, слепой с собакой. Наташа видит Рахманинова на передней скамейке, дыханием протаивающего дырочку в заиндевевшем стекле. Наташа подходит, садится рядом. Рахманинов оборачивается и видит Наташу. Его лицо бледнеет и губы начинают дрожать от гнева.
Рахманинов. Ради Бога, что вы ко мне привязались?
Наташа. Ты никогда не был таким грубым.
Рахманинов. Простите. Я не могу себя сдерживать, у меня на душе большое горе.
Наташа. Тебя всего трясет. У тебя жар!.. Ты губишь свой талант, Сережа.
Рахманинов (уже не сдерживает себя). Как вы все мне надоели, кликуши! Втемяшили себе, что я музыкант с будущим… Какое будущее? Какой музыкант? С этим покончено!
Наташа (стараясь быть спокойной). Мы нашли тебе хорошего врача, он лечит гипнозом.
Рахманинов (взрывается). Может быть, вы меня в сумасшедший дом хотите посадить? Прошу больше не шпионить за мной. Прошу меня оставить в покое раз и навсегда.
Рахманинов кидается к выходу и выскакивает из конки. Соня хотела было следовать за ним, но посмотрела на старшую сестру. Та сидит неподвижно, расширенными глазами смотрит в пустоту.
Наташа. Он погибает.
Рахманинов за роялем играет куски из «Литургии святого Иоанна Златоуста» и напевает. Его слушает местный священник — средних лет, с реденькой бороденкой. Перед ним графинчик с водкой, соленые огурчики, какая-то рыба. Время от времени он промокает лицо пестреньким платочком.