БЕЛАЯ СМЕРТЬ
Шрифт:
Когда мы уже собирались покинуть Абадан, нам сообщили, что мистер Смит настоятельно просит о встрече с нами. Мы навестили его в усиленно охранявшейся камере, куда поместил его начальник полиции. Смит выглядел чрезвычайно бодро для заключенного. Он сказал, что его настоящая фамилия - Виноски. Он взял у Дэйна сигарету, с усмешкой посмотрел на нас и сказал:
– Ну, ребята, мы действительно с этим справились, а?
– О чем вы говорите?
– спросил Дэйн.
– О том, о чем мы толковали тогда, на корабле, - пояснил Смит.
– Как я говорил вам, убийство - это не для меня. Так что как
– Вы хотели убить нас, - заявил Дэйн.
– И были близки к успеху.
– Я пытался вас убить?
– потрясение и негодующе возопил Смит.
– Это клевета! Поймите, Дэйн, я спас вашу жизнь. Вы обещали мне кое-что тогда, на корабле, помните? Никакого обвинения в непосредственном убийстве. Вы ведь не собираетесь отказываться от ваших слов, а?
Дэйн возразил:
– Мало похоже, что вы пытались спасти наши жизни, мистер Смит. Я бы сказал, совсем наоборот.
– Сказали бы, да? Это потому, что вы не дали себе труда подумать. Черт побери, я не мог просто открыть дверь каюты и дать вам уйти, ведь там были матросы и Фахад. Они следили за мной. Вы помните?
Дэйн кивнул.
– Особенно после выступления Фахада, - продолжал Смит.
– Я должен был следить за собой и в то же время продолжать игру. Если я принимаю какое-либо обдуманное решение, я и в самом деле обдумываю его.
– Ладно, - сказал Дэйн.
– Но я не видел, чтобы вы что-то предприняли.
– Минутку, послушайте, - произнес Смит.
– Дайте мне договорить. Как только вы появились, я понял, что игра идет к концу. Таможня США тупа, но не настолько тупа. Если вы исчезнете в Абадане, они проверят каждый вышедший отсюда танкер и обнаружат, что "корпорация" принадлежит паре подставных контор, которыми, в свою очередь, владеет группа джентльменов, числящихся в списках министерства юстиции. После этого, поработав некоторое время и проконсультировавшись с независимыми экспертами, они пришли бы к выводу, что героин спрятан в нефти. Так что, когда мы пришвартовались бы в Саванне, нас уже с нетерпением ожидала бы группа служителей закона.
– Ну и что?
– спросил Дэйн.
– Вы могли бы выкинуть нас и героин за борт и прийти в порт чистенькими.
– Я думал об этом, - сказал Смит.
– Но это принесло бы мало хорошего. Это была большая операция, она длилась без малого пять лет. Я не мог быть уверен, что кто-нибудь в правительстве не докопается до чего-нибудь. И даже если бы не осталось никаких улик, кое-кто понес бы убытки, чтобы спасти от петли закона шеи совета директоров. А кто понесет убытки? Мы, то есть я.
– Почему вы?
– спросил Дэйн.
– Потому что я - владелец, - пояснил Смит.
– На бумаге "Корпорацией" владею я. Я всегда на переднем крае. Мне весьма неплохо платят, и именно я несу убытки, когда что-то идет не так. Меня это устраивало. Но я не собирался брать на себя ответственность за убийство. Даже совет директоров не предполагал этого, и мы не были согласны на убийство. Но потом Фахад все испортил, и мне пришлось все исправлять. И я это сделал.
– Каким образом?
– спросил Дэйн.
– Спас ваши жизни.
– Да, но как?
– Понимаете, они закрыли вас в танке. А что сделал
Дэйн ничего не сказал. Смит пожевал губу и беспокойно спросил:
– Вы ведь не попытаетесь увильнуть, правда? Я поставил на карту свою жизнь, отдав этот приказ. Если бы Фахад и ребята не нервничали так, они бы поняли, что я делаю. Я шел на крупный риск.
– Вы могли утопить нас, - сказал Дэйн.
– Ни в коем случае, - возразил Смит.
– Нужно добрых четыре часа, чтобы наполнить этот танк. Если бы местная полиция не появилась, я час или два спустя выскользнул бы на берег и предупредил бы их.
Он изрядно поволновался, пока Дэйн обдумывал его слова. Наконец Дэйн сказал:
– Хорошо, мистер Смит. Полагаю, что если вас оправдают за недостаточностью улик, то это будет честно. Я посмотрю, что можно сделать для вас.
Благодарность Смита не имела границ.
Теперь Фахад мертв, а мистер Смит отбывает долгий срок в американской тюрьме. Очень жаль, что никто из "совета директоров" не был осужден, хотя министерство юстиции и несколько комитетов конгресса выдвигали против них обвинения. Мистер Дэйн щедро расплатился со мной и Хитаем, а также настоял на том, чтобы Хансен тоже не остался без вознаграждения, несмотря на то, что ему ничего не было обещано. После этого Дэйн вернулся в Вашингтон, и с тех пор я больше не слышал о нем.
Хансен остался здесь, в Иране, работать водителем грузовика. Некоторое время он подумывал открыть собственное детективное агентство, но с этим ему не повезло ни в Иране, ни в Швеции. Время от времени мне случается повидаться с ним.
Хитай вернулся к туркменам-душакам. Благодаря своему богатству он стал главой рода и находит в этом титуле немало радостей. Я редко встречаюсь с ним, но побеседовать при встрече неизменно приятно. Их междоусобица с алтаями завершилась, поскольку вмешалась иранская армия и заявила, что теперь она, армия, будет вести боевые действия. Чтобы доказать свою позицию, иранцы убили по нескольку туркмен из каждого племени, выразив тем свою беспристрастность. В результате туркмены занялись возделыванием земли, что может показаться невероятным. Но я то и дело слышу о бандитских набегах на приграничные афганские селения и знаю, что мой друг не совсем забыл старые времена.
Что касается меня, то я вложил свои деньги в земельный участок и в несколько малых предприятий, все они сейчас процветают. Я живу вместе с родителями в большом доме в Исфагане, и у нас самый чудесный сад на сотню миль в округе. Я взял в жены прелестную девушку; я был знаком с ней много лет, но она стала проявлять ко мне интерес только тогда, когда я наконец поймал фортуну за хвост.
Хансен не считает мой выбор удачным. Но я предпочитаю понимание чувствам, а мы с женой хорошо понимаем друг друга. Я думаю, что она скоро проникнется ко мне неподдельной любовью, особенно теперь, когда близится рождение нашего ребенка.