Белая субмарина

Савин Владислав

— Далее. Беттенхэузер, вы с сегодняшнего дня несете персональную ответственность за подготовку этого корабля. Тейхман остается здесь же, в качестве главного механика линкора, раз уж он хорошо владеет обстановкой в вопросах ремонтных работ, но спрашивать за невыполнение задач я буду с вас. Сроки готовности вы слышали — четыре месяца. Работайте

в три смены, в четыре, если необходимо — хоть ночуйте на борту. Но первого октября я выйду на этом корабле в море, и те, кто решит мне в этом помешать, пожалеют. Все запрошенные вами ресурсы будут выделены в приоритетном порядке, таково распоряжение рейхсфюрера. Сегодня же я хочу видеть заявки — на специалистов, материалы и оборудование. Тейхман, вы ответственный за их составление. Ширмер!

— Я здесь, мой адмирал! — вышел вперед обер-верфь-директор и начальник арсенала в Бресте, вице-адмирал Ширмер.

— Вы знаете потребность в материальной части артиллерии. Несете персональную ответственность за своевременность поставки и укомплектования. Надеюсь, не мне учить вас, какие запасы потребуется создать для полноценной боевой службы линейного корабля.

— Да, мой адмирал! Все будет исполнено!

— Вот так, господа. Тейхман, я вас жду через два часа с заявками. Да, вот еще что: мне не нравится имя корабля. «Ришелье»… Флагман флота Открытого моря не может носить имя какого-то французского монаха! Думаю предложить на утверждение фюреру, согласно традиции германского флота, имя германского правителя или полководца.

— «Фридрих Великий», — выкрикнул Хюффмайер. — Тем более что среди тех французов, которых он разбил, был какой-то Ришелье, может, потомок?

Все собравшиеся склонили головы в знак согласия.

— Я над этим подумаю, — изрек Тиле. — Все свободны.

Неужели Хюффмайер придумал это сам? Фридрих Второй, он же Великий, король Пруссии, успешно воевал со всей Европой и был жестоко разбит русскими, взявшими штурмом Берлин, после чего Пруссия не исчезла с карты лишь потому, что русская императрица Елизавета очень вовремя умерла, а новый правитель Петр оказался безвольным дураком. По легенде, сам Фридрих после сказал: «Потомкам своим завещаю: воюйте с кем хотите, только не дразните русского медведя». Или это снова шутки проклятого демона полярных морей, сказавшего чужими устами: «Побеждай кого хочешь, но даже не надейся выйти против меня»? Я дал клятву его уничтожить, а он лишь посмеялся надо мной, открыв мне свою силу и показав, что снизойдет на русского адмирала, с которым я столкнусь, и что уйдет от меня в этой битве. Сейчас у меня нет шансов — но напрасно ты надеешься, демон, что истинно германский рыцарь забудет свою клятву! Потому что выхода у меня нет. Если за русских сейчас воюют такие, как я, — боже, что будет с Германией! И что будет со мной, когда демон решит, что все, хватит? Ведь все эти награды, почести, победы, слава — не более чем сало на боках кабанчика, откармливаемого рачительным хозяином к Рождеству. А выполнив свою клятву, я спасу и Германию, и себя! Лишь накопить больше силы, пропуская через себя, чтобы она стала моей и никто уже не мог ее у меня отнять. Стать таким же сильным, как этот «змей Ермунгард», и лишь тогда бросить вызов.

А моя сила растет с каждым убитым врагом. Значит, надо убить их как можно больше и за более короткий срок! Еще десять, двадцать, сто тысяч жизней англоеврейских унтерменшей — держать их судьбу в своих руках, смотреть, как они барахтаются в воде, моля о помощи, и чувствовать, как в меня вливается Сила! А в самом деле, когда одновременно умирает много людей, куда девается их жизненная энергия, как не переходит на того, кто больше ее достоин? И когда я скоплю в себе жизни ста тысяч низших особей, тогда мы посмотрим, русский демон, чья возьмет!