Белая тетрадь
Шрифт:
Некоторое время мы просто сидели и потягивали горячий напиток. Я хрустела пирожными, Максимилиан меланхолично помешивал шоколад коричным печеньем. Дождь усилился, и меня опять начало клонить в сон – вязкий, как патока, неодолимый и превращающий реальность в подобие киноленты – вроде бы и происходит что-то, но ты – зритель, и не больше.
«Все-таки он вернулся, – думала я, разглядывая четкий профиль князя. – И не за какими-то тряпками, а за мной. За мной. Интересно, это надолго?»
Вряд ли. Даже учитывая его ревность к Дэриэллу и романтические поцелуи
– Ерунда, – хмыкнул Максимилиан. Губы у него были перемазаны шоколадом. – Я тебя точно запомню.
– Да-да, совершенная память и все такое, – ответила я неожиданно едко.
– Особенности памяти шакаи-ар тут ни при чем, Найта. – Он улыбнулся и слизал шоколад. Меня бросило в жар – я помнила, каким горячим и по-кошачьи шершавым был этот язык. – И не думай о всяких глупостях. Я не вернулся бы, если бы ты не была мне нужна.
– Хорошо, не буду, – послушно согласилась я, заливаясь румянцем от этого «нужна». Мысли выстроились ассоциативной цепочкой – нужна, вернулся, исчезал… И с моих губ слетел закономерный вопрос: – Послушай, а где ты пропадал так долго?
– У меня был приступ, – коротко и непонятно ответил Ксиль.
Я вздрогнула, вспомнив слова Тантаэ: «Ему остался год, в лучшем случае два…»
– И часто это с тобой происходит? – вырвалось у меня прежде, чем я сообразила, о чем спрашиваю.
Губы его болезненно искривились. От Ксиля вдруг повеяло такой тоской, что у меня горло перехватило. А еще – липким, тянущим, ледяным страхом.
– Не слишком. Но в последнее время все чаще… – Он вдруг судорожно вздохнул и прошептал почти безумно: – Я не хочу умирать, Найта.
В хриплом голосе было столько отчаяния, что мне стало не по себе. За прошедшие дни я почти выкинула ту сцену из головы, но сейчас она предстала передо мной как вживую. Эмоции князя, уже не сдерживаемые никакими щитами, хлынули в мое сознание, как будто я вновь окунулась в черно-синие крылья.
Отчаяние и тьма. Страх перед болью, которая приходит внезапно. Страх исчезнуть, когда так много впереди неизведанного. Страх, что ничего не будет потом или будет слишком больно. Страх, страх, страх – удушающий и отдающий кислинкой на языке.
– Прекрати!
Я не выдержала и вскочила, чуть не опрокинув столик. Никаких сил человеческих, никакого безразличия не хватило бы, чтобы просто сидеть и лживо утешать Ксиля – все будет хорошо, потерпи. Целители иногда поступали так с безнадежными больными, но я-то пока была только ученицей.
Нужно сделать хоть что-нибудь… Хоть самую малость.
– Не говори так… – Я упала рядом с ним, утыкаясь лицом в его колени. – Ведь есть же шанс. Пусть бы и самый маленький… – Меня теперь трясло не меньше, чем его. – Не может быть, чтобы совсем ничего нельзя было сделать! Максимилиан!
На плечо мне опустилась горячая рука. Пальцы едва заметно подрагивали.
– Есть способ… – Хриплый, искаженный шепот был так не похож на его обычный голос, что я испугалась. – Но я не могу, не имею права тебя просить…
В памяти звякнул тревожный звоночек.
«Найта?» – тишайший шепот у меня над ухом.
«Что…»
«Нет, ничего особенного… просто…»
– Но я боюсь умирать. Я не хочу.
– Если я только могу помочь тебе, я готова на все.
Он молчал, уткнувшись взглядом в простой геометрический узор на скатерти. Три точки. Три тире. Три точки.
Просто… я когда-нибудь попрошу тебя о чем-то… о чем-то очень важном для меня… Так вот, скажи мне тогда «нет», ладно?
Когда он встретился со мной глазами, в синей глубине застыла решимость, как будто выбор был сделан и путей для отступления не осталось.
– Ты… ты действительно готова на все? И согласна помочь мне?
Только ни за что не соглашайся…
– Я согласна.
Я ведь тоже приняла свое решение. Я не отпущу тебя, Максимилиан. Не позволю тебе вот так просто умереть.
Глава 6
«Приходи завтра туда, где ты увидела меня в первый раз, после часа ночи. И не говори никому, куда идешь».
Эти слова вертелись в голове весь день. Элен время от времени бросала встревоженные взгляды, но я беззаботно улыбалась в ответ. Несколько раз звонила Айне, но трубку мне поднимать не хотелось.
Сегодня. Сегодня я спасу его. И не будет больше никакой боли.
За ужином я почти ничего не ела – аппетита не было. Картофельное пюре казалось слишком пресным, а котлеты пересоленными. Все, на что меня хватило, – это размазать еду вилкой по тарелке. Ближе к десерту Элен предприняла последнюю попытку выяснить, что со мной не так.
– Ты заболела, солнышко?
«Нет! – пронеслось у меня в голове. – Ксиль заболел. Но сегодня мы найдем лекарство».
Вслух, разумеется, я сказала совсем другое:
– Ну что ты волнуешься, мамочка! Все нормально. Просто просидела целый день дома, вот и не проголодалась.
Прозвучало это до отвращения фальшиво. Голова была легкой, а руки тряслись, как перед экзаменом… Впрочем, мне и предстоял экзамен. На преданность.
– А почему ты гулять не пошла? Айне несколько раз звонила, просила позвать тебя к телефону. – Элен ненавязчиво подтолкнула мне тарелку обратно. – Ну, съешь что-нибудь, а то голова болеть будет. Целый день в духоте, да еще и голодная… Может, хоть во дворе посидишь, на качелях?