Белая ведьма, черное проклятье
Шрифт:
Я почувствовала, как слезы наворачиваются на глаза. Дженкс приземлился мне на плечо.
— Ты в порядке?
Это несправедливо, черт побери.
— Нет, — ответила я, но заставила себя улыбнуться, чтобы он не попросил Айви остановиться. Я слышала голоса детей, говорящих громко и быстро — знавших, что скоро могут прийти медсестры, и они не успеют договорить.
Мы шли мимо детской игровой комнаты. Высокие окна с открытыми шторами, чтобы было видно снег, и яркие лампочки на потолке создавали впечатление, что сейчас день. Уже было за полночь, и только дети внутриземельцев не спали, большинство
Мы медленно проезжали освещенные комнаты с темными окнами. Я видела, как дети расходятся по комнатам, за исключением тех, чьи родители жили далеко или сейчас работали и не смогли приехать на ужин. Дети стояли кучкой и громко болтали. Я улыбнулась, когда они заметили нас, и замерла от удивления, когда один из них крикнул:
— Айви!
Дальний угловой столик мгнвенно опустел, и я замерла, когда нас окружила толпа ребятишек в разноцветных пижамах. Одна девочка, радостно волоча свою капельницу на подставке, встала перед Айви, остальные стояли рядом. Трое из них полысели из-за химиотерапии, все еще легальной даже после Поворота, ведь более эффективных биолекарств не было. Самая старшая из них, тощая девочка, сидела за столом, стиснув зубы, и не решаясь подойти. На ней была красная бандана, подходившая к пижаме, что придавало ей вид плохой девчонки.
— Айви, Айви, Айви! — снова закричал краснощекий мальчик лет шести, поразив меня к чертовой матери, когда кинулся и обнял Айви за ноги. Айви покраснела, и Дженкс засмеялся, посыпая все вокруг золотой пыльцой.
— Вы приехали, чтобы поесть с нами и покидаться горохом в попугая? — спросила девочка с капельницей, и я повернулась в своем кресле, чтобы взглянуть Айви.
— Пикси, пикси, пикси! — завопил мальчик, обнимавший ее за ноги, и Дженкс тут же взлетел повыше.
— Мм, я слетаю, проверю медсестер, — сказал он нервно и улетел под самым потолком. Послышались разочарованные возгласы, и Айви, выпутавшись из объятий, присела рядом, чтобы мы все были на одном уровне.
— Нет, Дэрил, — сказала она, — я пытаюсь выбраться отсюда с подругой и поесть мороженного, так что говорите потише, чтобы нас не услышали.
Крики моментально сменились тихим хихиканьем. Один из лысых детей, мальчик с ковбоями на пижаме, добежал до конца холла и посмотрел за угол. Он показал два больших пальца, и все облегченно выдохнули. Всего их было пятеро, и очевидно, все они знали Айви, и все они столпились вокруг нас, как… дети.
— Она ведьма, — властно сказал краснощекий мальчик, все еще цепляясь за ногу Айви. Упер руку в бедро — он явно был самопровозглашенным королем этого этажа. — Она не может быть вашим другом. Вампиры и ведьмы не дружат.
— У нее черная аура, — добавила девочка с капельницей, поддерживая его. Ее глаза были широко открыты. Судя по ее плотному, здоровому телу, я была уверена, что она выживет. Она была из тех детей, которые поступают в больницу, остаются на некоторое время, затем уезжают и никогда не возвращаются. Видимо, она была особенной, раз ее приняли дети, которые… не так легко переживут все это.
— Вы черная ведьма? — спросила девочка в бандане, которая стояла теперь невдалеке. Ее карие глаза казались огромными на измученном лечением лице. В голосе не было страха — не потому что она ничего не понимала, а потому что знала, что умирает, и я в этом не виновата. Мое сердце потянулось к ней. Она стояла в отдалении, еще не готовая подойти. Айви занервничала из-за ее вопроса.
— Рэйчел мой друг, — сказала она просто. — Разве стала бы я дружить с черной ведьмой?
— Могли бы, — сказал Дэрил высокомерно, и кто-то наступил ему на ногу, отчего он взвизгнул. — Но у нее черная аура! — запротестовал король. — И у нее есть демонская метка. Видите?
Все в страхе отшатнулись, кроме высокой девочки в красной пижаме. Она просто стояла передо мной и смотрела на мое запястье, и в отличие от большинства случаев, когда кто-то указывал на него, и я прятала метку, я развернула руку, чтобы все увидели.
— Я получила ее, когда демон пытался убить меня, — сказала я, зная, что большинство из них должны набраться жизненного опыта за оставшиеся им пару лет, и у них нет времени для притворства, хотя притворяться — это все, что им осталось. — Мне пришлось принять метку, чтобы выжить.
Маленькие головы закивали, и глаза расширились, но король задрал подбородок и встал в позу, смотревшуюся совершенно очаровательно — он походил на Дженкса, только кругленького и пухлого, подбоченившегося, как Питер Пен.
— Это зло, — сказал он, уверенный в своих словах. — Нельзя делать зло. А вы если делаете, значит, вы злая и попадете в ад. Так говорит моя мама.
Я почувствовала себя настоящим злом, когда маленькая девочка с капельницей отошла еще дальше и потянула подругу уйти с ней.
— Мне жаль, — прошептала Айви, встав и взявшись за ручки кресла. — Я не думала, что они будут здесь. Они не понимают.
Но дело было в том, что они-то понимали. В их глазах была видна мудрость. Они поняли все слишком хорошо, и видя их страх, я почувствовала, как заныло сердце.
Айви махнула рукой, и они разорвали круг. Все, кроме тощей девочки в ярко красной пижаме. Видя мое страдание, она потянулась и взяла своими небольшими детскими руками мое запястье, изящно оттопырив мизинцы. Перевернув мою ладонь, она медленно провела пальцем по кругу и линии на запястье.
— Подруга Айви не злая, если сделала это, чтобы выжить, причинив вред себе, — сказала она тихо, но уверенно. — Ты принимаешь яд, чтобы убить плохие клетки в себе, Дэрил, точно так же, как я. Это причиняет боль, делает тебя усталым и больным, но если ты этого не сделаешь, то умрешь. Подруга Айви взяла демонскую метку, чтобы выжить. Это — то же самое.
Айви собиралась начать катить кресло, но остановилась. Дети притихли, все задумались, оценивая, то, что они услышали, и сопоставляя с жестокой действительностью, в которой они жили. Уверенность во взгляде Дэрила исчезала, и он подошел, не желая выглядеть трусом, или, еще хуже, жестоким. Он посмотрел поверх инвалидного кресла на мой шрам, затем мне в лицо. Его небольшая круглая физиономия расплылась в понимающей улыбке. Я была одной из них, и он знал это. Мое лицо расслабилось, и я улыбнулась в ответ.