Белая волчица князя Меншикова
Шрифт:
Но видят небеса и бездна, я не хотел гибели Лиут!
Это все Карис, ревнивая Карис!..
…Бора низко склонился пред алтарем. Погрузившись в горестные мысли, он не замечал ничего вокруг, и только поглаживал камень алтаря, опаленного ударом молнии. Поглаживал в отчаянной попытке почерпнуть силы в священном для его сердца месте. Но не мог обрести Единый утешения.
Марта бесшумно приблизилась к нему и нежно погладила по голове. Ни в одном другом месте не отважилась бы она на подобный жест, но здесь, в этот момент, Марта была не только дочерью владыки Бореи, она была Тринадцатой Богиней, Белой
Бора вскинул на нее глаза, схватил руку богини и провел ею по лицу. Он тоже сейчас видел в ней Более Могущественную Силу.
– Что мне делать? – едва слышно прошептал он, его голос напоминал младенческий лепет, да что там, он сам походил на ребенка, впервые в своей жизни испрашивающего совета, испрашивающего в жутком отчаянии, что сильнее даже крохотной искры надежды.
– Доверься времени, – ответила Марта, – И будь владыкой той земли, что избрала тебя.
Бора вскинул голову и огляделся по сторонам. В эти дни он думал только о себе и о своей боли. Он позабыл обо всем, что прежде было важно для него, и ныне это все припоминалось ему весьма смутно, с превеликим трудом.
– Поднимись с колен, владыка! – приказала ему Марта и наклонилась над отцом, помогая ему встать.
Бора грузно поднялся и прижался к алтарю, усыпанному белыми, алыми и желтыми цветами. Цветами смерти, распахнувшими свои бутоны навстречу ветру, избравшему отныне местом своего обитания покои его владычицы, владычицы печали.
И невосполнимостью утраты убившими сердце Владыки земли.
Марта нежно гладила его руку, и непосильный груз начал медленно, очень медленно растворяться в море ее нежности. Как будто кто-то забрал тяжкую ношу.
Бора вздохнул.
– Богиня дома моего, – прошептал он. – Вещунья белая, отыщи знак, что определит судьбу мою. Знак, что поведает мне о приношеньях будущего.
Марта отвела глаза от лица отца. Гудели пчелы, слишком рано засуетившиеся для этого времени года. Сладкий аромат цветов наполнил воздух.
Марта коснулась древнего камня, и чувство ничем не объяснимого восторга, чистой радости охватило ее. Чистая радость всегда одинока, ей нельзя поделиться, она – великая составная Культуры Тайны. В последний самый миг Марта подавила в себе порыв поделиться ею с отцом, ибо то, что исходило ныне от него, было слишком сумрачным и темным, оно несло опасность и страдания.
Бора с гибелью богини чистой печали перестал быть белым вещуном.
– Богиня воли к власти, Тарида, на седьмом месяце от тебя, отче. Вскоре она родит сына, – сказала Марта.
– Он будет жить? – вяло встрепенулся Бора. Марта помолчала, принимая непростое для нее решение.
– Да, будет. Но при условии, что ты и несколько преданных тебе Волхов удалитесь в камень. Только так ты сможешь сохранить часть дивьего борейского народа…
«…И потеряешь меня, – закончила она про себя. – Борея навсегда лишится повелителя. Ибо так записано в великих скрижалях странствий, и никто не в силах изменить предначертанное…»
…Бора, богиня Тарида и часть верных им ушли в камень белой горы Куйвы, что высится за заповедной еловой рощей. Осталось от Боры, после того, как сомкнулись горы, темные контуры могучей фигуры.
Теперь Марта приходила вечерами в рощу, прислушивалась к отдаленной перекличке ушедших в камень беловолосых, желтоглазых борейцев. Вспыхивали огоньки в глубинах Великого Вращающегося
Марта со слезами на глазах вспоминала прощание с отцом. Он улыбнулся ей почти как в прежние, светлые времена, а затем повернулся к Япету, закутавшемуся в мантию из сверкающих нитей.
– Ты ведь будешь беречь ее, волх, Разум Огненный? – спросил Бора, и Япет сухо кивнул ему.
– Я буду беречь ее, – пообещал великий волх, прекрасно зная, что не он, а она, Тринадцатая Богиня, будет той, что станет оберегать его. Но стоит ли говорить об этом уходящему в камень?..
Марта крепко зажмурилась, вдыхая в себя далекие голоса ушедших борейцев. По-своему, они тоже… отпали. Вот и кончается борейская эра. Уходит, уходит величайший народ уже истекшего времени.
Когда ваши века клонятся к великому концу, старайтесь принять с тихой гордостью, достойно рассеяние свое и смело отдайтесь воле ветра, что развеет вас в пыль под конец лета…
Поклонники сумрачного экстаза жаждали битвы. Неведомо, какие силы ада вдохновляли Карис, заражая и меня своим темным воодушевлением, но маги тьмы отыскали действенное решение.
Много вечностей подряд размышлял я о том, что всякое тело космоса подобно человеческому телу, что способно оно разбудить глубинные силы. Ох, недаром я был магом острономейшей науки! Открылось мне, что на поверхности каждой планеты таятся свои активнейшие, яко человек, точки. Это лучики, словно у звезд пятиконечных и шестиконечных. Если в пяти таких лучиках найдется особый, редкостный материал, кан, то есть странник, любой сильный маг сможет по воле своей изменять земли. Один такой «странник» достался Япету – обрамил братец его кольцом магическим. «Странники» сии, явившиеся к нам с Ориона, способны были накапливать и передавать по всей земле энергию души, давали они знания о прошлом, настоящем и будущем.
Я повелел строить в земле Отпавшей огромные каменные башни, способные к передвижению. Иссиня-черные их громады свидетельствовали о том, что я, Мунт, был готов к борьбе до конца…
Марта настроила свое зрение, теперь она видела строительство жутких исполинов в Отпавшей земле.
В тот день было солнечно, но очень холодно. Люди-муравьи упрямо возводили башни. Все бурлило жизнью, слишком отчаянной, слишком активной и слишком истеричной, чтобы быть долгой.
Марта закрыла глаза, размышляя. Из нашего семени родится народ, думала она. Народ, что окажется сильнее времени. Из наших грехов и нашей святости вырастет нация, которая всколыхнет мирозданье. Эти люди никогда не будут говорить на нашем языке и никогда не будут носить наших имен, какое-то время их единственной целью пребудет власть, завоевание и покорение.
Но останется и малая толика рассеянных по земле белых вещунов, белыми волчьими душами рыскающих во тьме. Они не позволят рассеяться великой нации во мраке лабиринтов власти, они заставят некоторых из них научиться Культуре Тайны.
К Марте молча подошел Япет и взял ее за руку. Они понимали друг друга без слов. Они видели одно и то же: сумрачные жуткие башни уничтожения.
– Новые камни, без истории, – прошептал, наконец, Япет.
– Они не успеют накопить в себе энергию истории, – вздохнула Марта. Будущее казалось сном.