Белла чао (1943)

Соболев Николай

Точно так же поступили и пришедшие со мной — упали и полоснули очередями.

Лес взорвался выстрелами, немцы попали меж двух огней, лишившись при этом цугфюрера.

Макс попытался командовать, но получил беззвучную пулю в лоб от Небоша, еще один квазипартизан попытался метнуть гранату, но его срезала очередь и колотушка взорвалась у него в руках, слишком близко от нас. Мне крепко ударило по ушам, осколком распороло плечо русскому, но заодно досталось и троим немцам.

Скоротечный бой продолжался секунд сорок, не больше — потеряв с ходу человек

двадцать убитыми и ранеными, оценив плотность огня атакующих и собственное невыгодное положение, немцы сдались. Не все — три или четыре человека, похоже, приняли яд. Во всяком случае, ничем иным объяснить смерть не имеющих ранений людей я не мог, не от страха же они окочурились?

Оставив засаду ждать ушедшее в разведку отделение, мы погнали шестерых способных к бегу пленных к нам, на допрос, который подтвердил мои воспоминания — набраны из фольксдойчей дивизии «Принц Ойген», идеально знающих язык. Цели — атаковать слабо защищенные штабы и госпиталя, вести разведку, вербовать агентуру, пленных не брать.

— Ну не брать так не брать, как они с нами, так и мы с ними, — приказал Демоня.

После суток беготни туда-сюда я попросту вырубился, но только для того, чтобы через два часа Ромео сунул мне под нос радиограмму — союзники начали высадку на Сицилии!

Новость эта вызвала бурную радость партизан, но к ней прилагался и приказ срочно выдвинуться на дорогу из Белграда на перехват большого немецкого начальника, едущего на совещание в Загреб и по дороге инспектирующего немецкие части.

Обостренная после косяка с псевдопартизанами мысль тут же сопоставила это с дезой от Якобса и я поделился сомнениями с Демоней: а не ловушка ли это?

— Ловушка или нет, но это приказ Верховного штаба.

И я, проклиная внезапные вводные, повел взвод разведки славонцев и двадцатку моих парней к шоссе. Через час бега ноги у меня уже отваливались, но мы едва успели залечь и замаскироваться, как засекли колонну со стороны Белграда.

Чем ближе она подъезжала, тем больше у нас вытягивались рожи — головной Sd.Kfz.222, за ним «Блиц» с солдатами и пулеметом на крыше кабины, дальше три солидных «Опель-Адмирала», еще три таких же грузовика и замыкающим опять «222».

Даже если мы ударим из всех стволов, то гарантий никаких — такой конвой явно нерядового генерала везет, легковые вполне могут быть бронированы. А для атаки нас тупо мало, шесть пулеметов это шесть пулеметов и еще неизвестно, скольких не видно. Не говоря уж про броню.

— Отставить, — процедил я сквозь зубы. — Считаем людей и оружие.

Когда колонна скрылась в направлении Загреба, даже не оставив пыли, прибитой все так же висевшей в воздухе моросью, я объяснил:

— Он еще назад поедет. Будем готовиться по-взрослому. Марко, ты разглядел, кто там?

— Да черт его поймет. Форма вроде синяя…

— А погоны, петлицы?

— У одного золотые.

— Что на них?

— Да не видно, они же в глубине сидят и едут быстро!

— И нахрена тебе бинокль? — в сердцах бросил я.

Марко надулся и засопел.

— Извини, ты не виноват,

это я злюсь.

Синяя форма — это Люфтваффе, золотые погоны — генерал. И кого это такого красивого к нам принесло?

— Может, Геринг пожаловал?

— Ты что, — оттаял Марко, — Геринг толстый, а этот мелкий, сухой.

Оставили дозоры и бегом-бегом вернулись в лагерь. Блин, я за год столько не бегал, сколько за один день!

Отбили сообщение — описал конвой, генерала, принятое решение ждать обратного проезда, так как не успели подготовиться и выйти на позицию достаточными силами.

Верховный штаб, судя по нахмуренному Ромео, нами весьма недоволен — так и есть, в ответном сообщении, помимо сквозившего раздражения, указано, что любой ценой и это требование англичан. С удовольствием бы послал бриттов нахрен, но мешало предупреждение, что другови Владо и Никола несут личную ответственность за успех операции.

О как.

Мы с Демоней только переглянулись. Ну да, как там у Филатова? «Не гунди и не перечь, а пойди и обеспечь». Ладно, наше дело стрелять да помирать, а зачем и почему — Верховный штаб знает. В конце концов, мы Гиммлера завалили, что нам какой-то авиагенерал?

Тем более у нас тут целая бригада и русская рота в ней. И Славонская дивизия рядом.

Вот и кумекали, где да как. Места равнинные, гор нету, зато вдоль дороги село за селом, село за селом.

— Вот тут неплохое место, — Демоня показал на карте лес. — Как раз к дороге выходит.

— Ну так они тоже не дураки, будут ждать засаду именно там, — возразил Бранко.

— Пусть ждут, это даже хорошо, — как ни ускользала смутная мыслишка, но я ее уцепил. — Мы устроим снайперскую засаду на поле, напротив леса.

— М-м-м… — протянул Демоня. — То есть, они будут ждать оттуда, а мы ударим с неожиданной стороны… Но заметят же на поле?

— Накидки, — заговорщицки подмигнул Небош. — Черта лысого они увидят. Я с панцербюксе залягу, замыкающий броневик мой.

— Почему замыкающий?

— Одна у нас бронебойка, головной придется либо миной, либо гранатами.

— Есть у нас бомбаши, не подведут, — согласился Никола.

Крутили, вертели, два батальона бригады выдвинули на километр-полтора вправо-влево, наглухо перекрыть дорогу, третий с нами в засаду, четвертый прикрывать со стороны Мославины. И связных послали в остальные бригады дивизии, пусть смещаются поближе, не помешает. Пока все расписали, посчитали, Демоня даже улыбаться перестал, а я так просто круги перед глазами видел.

И, главное, куда так торопились? Потом три дня тупо сидели, мокли под дождем и ждали, ждали, ждали… То спали, то изводили себя — с каждым часом информация устаревала и одновременно возрастала вероятность, что где-нибудь да протечет, что немцы выдвинут против нас превосходящие силы и вынесут в одну калитку.

— А если он на самолете вернется? — озвучил еще одно опасение Демоня и сам же себя опроверг: — Да нет, при таком дожде не полетит, будь он хоть маршалом авиации.

Нам оставалось только ждать, ждать, ждать…