Белое на белом
Шрифт:
— …и молчаливо предположили, что с вашим предложением согласятся все остальные страны, которые, хочу вам напомнить, уже тысячу лет не могут договориться даже о размере гроша.
Единая страна… Страна, в которой не нужно платить пограничную пошлину семь раз за восемь миль, огромная, сильная и могучая страна… Которую до сих пор не удавалось создать никому.
Против Объединения были даже не только правители стран, все эти короли, герцоги и епископы, против объединения были многие жители, дворяне, горожане, даже крестьяне. Для обычного человека
— Весь этот сброд, — продолжал канцлер, — можно объединить только железом и сталью, уж никак не просьбами и увещеваниями. А у нас армия из тридцати тысяч.
Кто-то тихо кашлянул.
— Разрешите мне вставить пару слов, — произнес тихий голос.
По правую руку от короля, сразу за первым маршалом и министром земель сидел человек, которого Курт, признаться по чести, опасался. И не он один.
Мэр Бранда.
Непонятно чем, но Ханс айн Грайфогель вызывал некоторую оторопь даже у человека, с ним совершенно незнакомого. Худощавый, коротко, против дворянских правил, стриженый, с аккуратной бородкой, всегда в черной одежде, имевшей такой вид, как будто он постоянно весь в пыли, мэр столицы был человеком, к которому прислушивались все. Не в последнюю очередь потому, что говорил всегда негромко. Это первое, на что обращали внимание при встрече с ним. А вторым были его глаза: холодные, спокойные, они казались двумя серыми камушками, по ошибке вставленные в глазницы.
— Вы забыли, господа, — продолжил мэр, — в какое время мы живем. Наша страна существовала сотни лет, не меняясь. Нам стало казаться, что это хорошо, что не нужно менять то, что и так работает…
Голос шелестел, казалось, помещение наполняли сотни высохших листьев.
— Мы не менялись, но изменился мир вокруг нас. Мир уже не тот, что прежде, даже не тот, что был каких-то несколько десятков лет назад. Паровые машины работают на заводах, заменяя десятки рабочих, паровые машины везут грузы, заменяя десятки лошадей, паровые машины плывут по рекам и морям…
В это был весь айн Грайфогель. Казалось бы, невелика должность: мэр, пусть даже столицы, но маленькие государства неизбежно живут вокруг столицы, она является центром всего: и финансов и культуры и науки. И промышленности. Первые заводы новой формации, с паровыми машинами, купленными в Брумосе, возникли именно в столице, в городе, поводья которого крепко держал в узких руках Ханс айн Грайфогель. Вся промышленность, вся наука столицы, а значит и всей страны контролировалась им.
Ханс айн Грайфогель не любил перемен, но всегда был к ним готов.
— Одна паровая машина заменяет целую толпу. Не пора ли выпустить ее на поле боя?
Все помолчали минуту, осмысляя услышанное. Маршал медленно заулыбался.
— Но постойте, — заговорил наконец кардинал Траум, — ведь ни в одной другой стране ничего
— Нет, — спокойно кивнул мэр, — Но нельзя победить, пользуясь только тем, что есть у противника. Если на тебя идут с кулаками — бери дубинку. Если с дубинкой — выхватывай шпагу. Если против тебя шпага — доставай пистолет.
Кардинал пощипал узкую седую бородку, посмотрел направо, на мрачного канцлера, налево, на казначея.
— А если против тебя пистолет? — наконец спросил он.
— Пушка! — рассмеялся Первый Маршал, — Против пушки ничто не устоит!
— Но, — мягко заметил кардинал, — пушки будут и у наших противников. Что вы противопоставите им?
— Не знаю, — мэр был по прежнему спокоен, — Но у нас еще есть время подумать.
— А деньги? — подскочил казначей, — Где деньги?
— Да! — неожиданно ожил король, — Где деньги? Где деньги из нашей казны, я вас спрашиваю, айн Лаутер?
Его величество нахмурил брови, но толстякам сложно выглядеть грозными.
Казначей подпрыгнул в кресле, как мячик:
— Ваше величество, казна наполнена почти на треть. Но ведь еще только середина года, налоги не собирались, да и много трат было в последнее время…
Король замолчал, видимо вспомнил все свои прожекты, которыми он увлекался. Тут и Черная Сотня и королевский завод в Оберланде и колония в Трансморании и многое, многое другое. А денег не приносит ни один!
— Итак, — он внезапно решил завершить заседания совета, — Ваше мнение по поводу планов Трех Империй? Маршал!
— Война, — айн Штурмберг не улыбался.
— Канцлер!
Айн Айзеншен пожевал губами.
— Я не могу согласиться на войну, — наконец сказал он, — но и отдавать землю захватчику не готов тем более. Как прикажет ваше величество.
— Министр земель?
Высокий как палка Карл айн Шеленберг наклонил головой:
— Любой приказ его величества будет исполнен в точности.
— Кардинал?
— Я бы советовал его величеству не горячится. Возможно, некоторые территориальные уступки…
— Мэр?
— Мы примем бой.
— Казначей?
— Денег на войну у нас нет, — проворчал тот.
— К сожалению, — тряхнул золотистым хвостом волос маршал, — наш враг не станет ждать, пока мы их накопим.
— Денег нет.
— Итак, — король встал, — решено…
Курт дописал «…казначеем было указано на некоторую недостаточность денежных средств в государственной казне». Провел длинную черту и написал «Решение».
Дверь в помещение Совета распахнулась так, как будто ее пнули изо всех сил.
— Леопольд, ты все просиживаешь штаны? Выходи!
Сидевшие за столом дружно вздохнули. В кабинет вошел ужас дворца и всего города, заноза в заднице, гвоздь в сапоге, яма на дороге…
Королевский шут.
Нет, наверное все-таки его величество пошел в двоюродного дедушку. Шуты были популярны в Дикие века, вошли в моду в начале прошлого века, но кто, кто из цивилизованных правителей заведет себе шута в наше просвещенное время?!