Белое на белом
Шрифт:
Громила тихо оглянулся:
— А, это вы, — облегченно выдохнул он, — Повезло мне… Развяжите, а то пацан скоро вернется.
Подошедший нагнулся над связанным.
— Чт…ахрррр…
Йохан, размахивая шпагой, вылетел из переулка, затормозил каблуками уже на середине улицы и, пугая прохожих, бросился к двери подъезда, где он оставил связанного Нагеля.
Нагель оставался там. По-прежнему связанный.
Выпученные глаза, прикушенный язык…
Черный плетеный шнурок, глубоко
Громила еще что-то хрипел, но когда Йохан метнулся к нему, то уже затих.
Темно-вишневая капля крови побежала вниз по пальцу. Цайт бездумно проводил ее взглядом.
Он укололся о дротик рыжего верзилы. И судя по всему, а особенно по черной маслянистой смазке наконечника, дротик отравлен.
«Интересно… — задумался Цайт, — Сколько мне осталось жить?»
«Долго, — ответил он сам себе, — потому что тебя, то есть одноглазого, собирались похитить, а не убить… Если это и яд… то это не яд…»
Мысли начали путаться, как после бутылки крепкого шнапса. Рука повисла безжизненной плетью. Ноги медленно становились ватными, в глазах все плыло.
«Доктор Лепс… — выдал последнюю мысль останавливающийся мозг, — Он хи… химик… Он… поможет…»
Цайт вывалился из подъезда и обвел взглядом улицу. Череп с рыжим подручным уже давно скрылись, зато появился тот, кто мог бы помочь. Наверное.
Полицейский в серой форме был до крайности озадачен, когда к нему подошел и упал на руки лохматый юноша в кожаном костюме, выглядевший как пьяный, но выпивкой не пахнущий.
— Улица Серых крыс… — прошептал юноша и отклеил от лица правый бакенбард, — Срочно… Меня отравили… Доктора…
И снова королевский кабинет. Правда, другой: в тот, где Вольфа угощали картофелем по-айнштайнски, все желающие не поместились бы.
За столом — так же девственном чистым от бумаг — восседал розовой глыбой король Леопольд — помимо него в кабинете сидели и стояли сыщик Римус, королевский шут, огромный отец Райн, ближайший помощник убитого гаттонбергского епископа, тощий, постоянно кашляющий отец Заубер, столичный мэр айн Грауфогель, два полицейских и за спинами всех этих людей скромно прятались Вольф и толстенький священник.
— Итак, прошел всего день, — голос короля без труда покрыл и так негромкий шум в кабинете, — Или целый день. Как посмотреть. Господин Римус, когда вы сможете назвать имя убийцы.
Сыщик лениво стянул перчатку с левой руки и внимательно осмотрел поблескивающие сталью пальцы механической руки.
— Сейчас, — спокойно заявил он, — Я уже знаю, кто убийца.
— Я протестую! — вскочил отец Райн, — Нам не было сказано…
— Еще бы вы не протестовали, святой отец. Ведь убийца — вы.
— ЧТО??!!!
Кулак священника полетел вперед. И ударился о стальную руку сыщика. Механические пальцы схватили кулак побелевшего отца Райна и начали медленно сжиматься. Казалось еще немного и раздастся хруст ломающихся костей.
— Довольно, — тихо произнес айн Грауфогель.
Хватка железной руки ослабла и священник плюхнулся на стул, растирая пострадавшую конечность.
— Господин Римус, — продолжил мэр, — у вас есть доказательства ваших слов? Или я буду вынужден задержать вас по обвинению в клевете.
— Рауль Римус ВСЕГДА отвечает за свои слова. Тем более доказательства видны любому, кто имеет глаза.
Сыщик положил ногу на ногу:
— Точно такой же случай был описан еще полвека назад в «Необычных историях недоверчивого человека». Вы жалкий плагиатор, отец Райн, вы даже не смогли придумать свой собственный план убийства.
Обвиненный священник блеснул глазами исподлобья, но промолчал.
— Точно такой же случай, — продолжил Римус, — Из комнаты с открытым окном исчезает человек, худенький сухой старик, впоследствии найденный, пусть не задушенным, а повешенным, в совершенно другом месте. И при этом в момент исчезновения под окном раздается громкий звук, в тот раз — выстрел, в этот — петарды, а этажом выше находится удивительно сильный человек.
— Дело Уоррена Уинда 1803 года? — спокойно спросил мэр.
— Совершенно верно, — кивнул сыщик.
— Вы, — медленно заговорил отец Райн, — хотите сказать, что я бросил из окна петарды, дождался, пока епископ выглянет из окна, чтобы узнать причину шума, после чего набросил ему на шею петлю… Кстати, где я ее взял?
— Связали из поясов, — любезно пояснил сыщик.
— Набрасываю петлю, связанную из поясов, после чего поднимаю его вверх, и перетаскивая в спальню. Так?
— Совершенно верно.
— Ваши слова можно считать признанием, отец Райн? — осведомился айн Грауфогель, спокойный, как мертвец на похоронах.
— Господин сыщик, — священник криво улыбнулся — не учел одну маленькую деталь. Решетку на окне.
— Там нет никакой решетки, — широко улыбнулся сыщик.
— СЕЙЧАС нет, — улыбнулся ему в ответ отец Райн, — Я приказал ее убрать сегодня утром. Она меня раздражала.
Глава 8
Бранд Королевский дворец
16 число месяца Мастера 1855 года
Все в кабинете замерли. Неужели? Неужели они присутствуют при том моменте, когда великий сыщик совершил ошибку. Отец Райн торжествующе улыбался.
Римус не повел и бровью. Он улыбался в ответ и довольное выражение лица у священника слегка поблекла.
— Решетка? — переспросил сыщик, — Я видел следы от нее. Если не ошибаюсь, это железные ставни в виде узорной решетки, которые могли раскрываться точно так же, как и створки окна. Только внутрь, а не наружу.