Белое пальто в клетку
Шрифт:
– Как вы думаете, что он искал?
– Как это что? Конечно, марки! Этот мошенник думал, что я ношу их с собой.
– Что вы предприняли?
– Теперь я жалею, что не вышвырнул его за дверь.
Тогда я только пробурчал что-то и мы рассорились.
– Что вам ответил Стецкий?
– Он утверждал, что хотел включить лампу, стоявшую на столе, и при этом задел за стул. Как будто в комнате не горела люстра! Глупое объяснение.
– А вы не подумали, что Стецкий говорил правду? Я ничего не понимаю в марках, но, возможно, ему действительно понадобилось больше света. К тому же, как я слышал, вы знакомы со Стецким довольно давно, он должен был знать, что вы не носите марки с собой.
Белецкий какое-то время смотрел на Выдму, ничего не говоря, наконец, заметил в растерянности:
– Вы так думаете?.. Считаете, что это возможно? А я был уверен, что он хотел меня обокрасть.
– С коллекционерами и не такое случается, пан Белецкий. Они убеждены, что все покушаются только па их добро. Пока все. Спасибо.
Оставшись вдвоем с поручиком Герсоном, Выдма отодвинулся вместе со стулом от стола и спросил:
– Ну, гений криминалистики, что скажешь?
– О Белецком?
– Нет. О своих успехах.
– Отпечатки пальцев - на проверке, план здания у меня с собой. Урбаняк был вчера у зубного врача сразу после десяти. Она подтвердила воспаление надкостницы и, поскольку опухоль была незначительная, произвела экстракцию, или, попросту говоря, удалила ему зуб.
– На чем основан ее диагноз?
– Я не спросил, но приблизительно зпаю, как это выглядит. Стучат по зубам; если пациент подскочит, тут тебе и диагноз готов.
– Но ведь делают и снимки.
– Только не тогда, когда пациент стонет от боли.
– Довольно просто симулировать - эту боль.
– У нее не было таких подозрений, как у пас. Не могла же она предвидеть, что это окажется так важно?
– Ладно, поздно теперь об этом говорить, слишком поздно. Скажи лучше, что, по-твоему, в этом деле главное?
– Прежде всего то, что грабители знали о деньгах, оставшихся в сейфе. Значит, у них здесь есть свой человек.
– Так уж обязательно? О том, что выплату перенесли на следующий день, знали все сотрудники.- Выдма исподлобья посмотрел на поручика.
– Тем не менее это факт. Столь серьезная операция, как грабеж, требует организации п тщательной подготовки. Значит, неожиданно полученное известие о переносе выплаты, а заранее такое нельзя было предвидеть, застало группу готовой к действию.
– Так, наверное, и было. Они только ждали случая.
– А если бы он не представился?
– Вот в том-то и дело! Или выжидали, пли сами создали подходящую ситуацию. Пожалуй, может подтвердиться твое предположение относительно того, что у них был здесь свой человек. Подходящую ситуацию, скажем, создал Урбаняк, хотя я еще не могу утвержать, что преднамеренно. Поэтому ты немедленно займешься им. Чтобы завтра к полудню у нас уже были данные о его знакомствах и связях.
– Неужели этот человек для пользы дела пожертвовал собственным зубом?
– бросил поручик иронически.
– Второе,- продолжал Выдма,- это ключи. Сейф не был взломан, значит, ключи подделали. Их держал в руках Урбапяк, кроме того, Эльмер, а возможно, и Стецкий. Но вот что меня мучает больше всего: как случилось, что убитый вахтер дал подойти к себе так близко и ему вонзили нож в спину? Возможно ли такое, если он не знал убийцы?
– Наверняка даже должен был знать…- согласился Герсон.
– Меня радует, что ты это подметил…- Выдма и не пытался скрыть ехидства.
– Сарказм как форма давления на подчиненного?
– пробурчал поручик.- Нехорошо. Что дальше?
– Просмотри протокол допроса Эльмер. Возможно, там будет какая-то ясность относительно ключей. Это второе лицо после Урбаняка, на которого падает подозрение. Третий - Стецкий. Теперь бросай в бой своих рыцарей, а сам вызови в управление ночных вахтеров, может, они что-нибудь добавят к делу.
– Слушаюсь…- Герсон почесал нос.
– Затем это незакрытое окно… Обнаружены ли какие-нибудь следы на подоконнике и на полу?
– На подоконнике царапины, возможно от сапог, и немного шлака. А вот пол уборщица успела тщательно протереть.
– Покажешь мне это окно, а потом я пойду к Герману. И как договорились - первая встреча завтра в двенадцать.
В окно он увидел низкое длинное здание из белого кирпича с рядом продолговатых окон под крышей, крытой толем. На крючках висели красные пожарные лестницы, порыжевшие от дыма и дождей. У стены стояли бочки для воды и ящики с песком.
Выдма открыл окно и внимательно осмотрел покрытый жестью подоконник. Заметил подковообразную линию, резко прочерченную в начале и едва заметную к концу. Долго изучал ее, потом перенес взгляд на лестницы и дорожку из утрамбованного шлака, отделяющую склады от административного здания.
– Шлак на окне мы собрали,- доложил поручик.- Невооруженным глазом видно, что он с этой дорожки.
– Лестницу повесили на место, выходит, не очень торопились…
– Если б оставили, ее бы могли сразу заметить и поднять тревогу. Оконную ручку тоже вытерли.
– А шлак забыли смести! И окно не закрыли на шпингалет.
– Как они могли его закрыть, если выходили тем же путем?
– Ты забываешь о вестибюле. Дорога через него уже была свободна.
– Заметали следы, правда, не очень тщательно. Похоже, что не все было продумано до конца.
– Или уж слишком хорошо продумано. Допроси-ка как следует ночных сторожей, может, что и заметили, если не спали где-нибудь по углам.
Спустившись внпз, Выдма осмотрел лестницы.
– Погляди,- обратился он к Герсону,- что-то на них не видно следов шлака. Не похоже, что ими пользовались.