Белое пламя дракона
Шрифт:
Отрекшийся король беседовал с двоими мужчинами, один из которых был… здоровым таким кабаном поперек себя шире, обритым наголо, но с длинными вислыми усами. Он носил дорогой по местным меркам бордовый камзол, подпоясанный толстым красно-белым канатом. Второй мужчина был несколько выше и гораздо моложе первого, здоровый такой бык с широченными плечами, сильными руками и бочкообразной грудью. Волшебник признал в нем давешнего знакомца Тобиуша.
Принцесса к ужину сменила стиль одежды: сверху ее облачение все еще напоминало закрытый камзол, но снизу появилась пышная юбка, что означало – на ее высочестве, несомненно, платье. Она стояла вполоборота к остальным и с немой тоской смотрела на языки пламени в большом камине.
Генерал
– А, вот и наш новый маг! Про этого юношу я тебе и говорил, господин Гофер. Подойдите, чар Тобиус, здесь все свои, и со всеми, как мне кажется, вам придется работать.
– Очень приятно, будем знакомы! – пропыхтел усач, сжимая протянутую руку Тобиуса сильными толстыми пальцами. – А это мой старший сынок Тобиуш…
– Знакомы, – кивнул волшебник.
– Это господин Мартин Гофер-младший, староста и просто очень хороший человек, – порекомендовал усача Бейерон. – С остальными вы уже знакомы, как я знаю.
Пожилой слуга возвестил о том, что стол накрыт и можно садиться.
Обильная трапеза не поражала изощренностью кулинарных шедевров, столь любимых, к примеру, архаддирскими чревоугодниками. Дичь, вареная и жареная; тушенная в вине баранина и говядина, большие глубокие тарелки с ягодами, несколько бадей с соленьями, горячие караваи, испеченные на замковой кухне. Запивать еду предлагалось пивом и элем. Также на столе присутствовали старые, почерневшие от времени кувшины с марочным вином долгой выдержки, привезенные из Виноградной долины Архаддира и с Аримеадского архипелага. Пожалуй, лишь вина и могли назваться роскошью на этом ужине, особенно архаддирское «Когалье».
Сначала Тобиус пытался расслышать, о чем говорили во главе стола, но быстро бросил это дело, так как король с трактирщиком беседовали слишком тихо. Генерал и принцесса молча ужинали, при этом ее высочество демонстрировала высокий этикет, а генерал Бальден кромсал своего несчастного рябчика охотничьим тесаком с какой-то яростной решимостью. Можно было расслышать громкую косноязычную речь Мартина Гофера-младшего. Напротив Тобиуша пустовало одно накрытое место.
Волшебнику выпало сидеть рядом с молодым вилланом, и он слушал, как тот предавался не столь далеким воспоминаниям о делах минувшего дня, о каменном колесе от жернова, которое скатилось с пригорка и так там до сих пор и лежит, например. Внимательный волшебник замечал редкие и краткие взгляды, которые молодой виллан нет-нет да и бросал в сторону принцессы Хлои. А ведь Тобиуш тот еще акселерат, подумалось Тобиусу, ровесник ее высочества, едва вышедший из подросткового возраста. Лет шестнадцати-семнадцати, но на вид – ни дать ни взять двадцатипятилетний бугай.
– Слушай… эмм… тезка, – Тобиус указал на пустое место через стол, – кто там обычно сидит?
– Там? Это всегдашнее место бра…
Двери малого чертога медленно раскрылись, и Тобиуш указал на вошедшего:
– А вот он и сидит. Здравствуйте, брат Марк!
Невысокий сутулый монашек в серой рясе из некрашеной шерсти, висевшей мешком на его костлявой фигуре, кивнул в ответ. Лицо его казалось крайне невыразительным и сонным, нос-картопля и тонкие губы тоже не добавляли красоты, а под ермолкой наверняка пряталась тонзура. Его живот обхватывали сразу два пояса – кусок веревки, положенный по уставу, и широкий кожаный пояс с кольцами и крючками для ношения инструментов – долота, стамески, небольшого рубанка и много чего еще. Также там помещалось несколько тубусов из бычьей кожи, удобных для ношения чертежей. До поры Тобиус надеялся, что ряса монаха была серой из-за пыли, но тот подошел поближе к столу, и стало ясно, что грубая материя изначально имела этот мышиный цвет.
Брат Марк передал тяжелый плотницкий пояс слуге, омыл руки и лицо в поднесенной медной чашке, затем уселся за стол, поприветствовав всех молчаливым кивком, и молитвенно сложил руки. Беззвучно помолившись, он так же молча сотворил над столом знак Святого Костра.
– Это брат Марк, – прошептал Тобиуш на ухо волшебнику. – Духовник ее высочества. Я слыхал, он прибыл к нам из Ордерзее, а в Ордерзее его послали из самого Астергаца!
– Он петрианец?
– Чего?
– Он монах ордена святого апостола Петра?
– А мне почем знать? – шепотом удивился сын старосты.
Действительно, откуда бы ему знать? Хорошо, если в такой глуши бродячего священника видят хоть раз в полгода, что уж говорить о клириках из Астергаца.
Монах принялся жевать сырую зелень с солью и хлебом, а беседы постепенно возобновились.
– …С этим нужно сделать что-то, иначе… – донеслось до Тобиуса. – …Эта крыса заходит слишком далеко!
Томас Бэйн в приступе гнева потряс сжатым кулаком, а Бейерон согласно кивнул ему и перевел взгляд на волшебника.
– Чар Тобиус, скажите, как вам понравился Каребекланд?
– Пожалуй, так же, как и другие великие уделы Ривена, в которых я побывал, сир.
– Вы были в Тефраске?
– Я видел его неприступные стены издали, сир, но мой путь шел мимо.
– А Хогсдальн? Вы были в этом городе?
– Провел там ночь по пути сюда.
– А когда вы углубились в чащу Хог-Вуда, никто не чинил вам преград?
– Ну, медведи и волки опасны по ночам, да всякая мелкая нечисть иногда рыщет невдалеке, но в целом я прошел спокойно.
– В наших лесах водится гнусь и похуже осклизгов, – сказал Томас Бэйн и посмотрел на бывшего короля, прося разрешения продолжить. – Альфонсо де ля Ратта, например.
– Крыса, – процедил Бальден сквозь зубы.
– Самая что ни на есть! – кивнул староста, утирая пропитавшиеся элем усы.
– Пора бы рассказать вам о некоторых наших проблемах, – решил отрекшийся король.
– Я весь внимание, сир.
Наступила почтительная тишина.
– Корень всех наших нынешних бед заключен в том, что я, даже изгнанный из Ордерзее и запертый в Хог-Вуде, продолжаю представлять опасность как законный правитель Ривена. Как считает узурпатор. По идее Валарик Вольферин, сместив меня с трона, должен был бы тихо избавиться от всех живых Карторенов – меня, моей дочери и моего племянника, который сейчас, к счастью, далеко за пределами страны. Но, отказавшись от борьбы за трон и полагаясь на любовь народа, я смог выторговать неприкосновенность для себя, дочери и тех моих сторонников, которые ушли вместе со мной. Защищать меня в изгнании вызвался генерал Бальден. Он же набрал полсотни верных ему солдат, в которых не сомневался. Теперь предоставленный мне Хог-Вуд есть не что иное, как аллод, в котором я могу жить как хочу, или, точнее, как могу, пока лорд Вольферин не пожелает окончательно избавиться от меня. Мы ожидаем, что рано или поздно он нанесет удар, посему я прошу вас простить поведение моей дочери этим утром. Она стремится защищать и оберегать своего старого родителя всеми силами, но по молодости и неопытности может перегнуть палку.
Уши принцессы вспыхнули. Сама она упрямо отказывалась стыдиться своего поведения, но, услышав, как отец извиняется за нее, едва не вскричала от стыда. Что-то подсказало Тобиусу, что теперь на добрую дружбу с миледи рассчитывать не стоит.
– Перехожу к сути. Не имея возможности приставить тюремщиков ко мне, Вольферин приставил тюремщика ко всему Хог-Вуду. Его имя Агастус Гогенфельд, лорд Каларуа, происходящий из довольно старого рода. У этого человека есть некоторые причины недолюбливать меня лично и желать мне зла, что он и делает исподтишка. Томас, тебе слово.