Белое пламя
Шрифт:
Разбойники тупо, с дубовыми взглядами наблюдали, как здоровяк кромсает лицо юноши. Они не понимали, или даже не хотели понять, что происходит. Они не хотели видеть грязь, несправедливость, не хотели видеть низость и сущность негодяйства. Они не хотели видеть этого, потому что понимали, увидеть это равноценно признанию вины перед самим собой, что ты, в сущности, не просто подлец, ты монстр, чудовище из чудовищ.
Прохожие, что услышали крик, тут же убегали, а те, кто осмелился, гонимый любопытством, подойти, проходили мимо, увидев лишь, что происходит. К тому же старались, чтобы их не заметили.
Здоровяк, закончив орудовать ножом, встал над залитым в крови
– - Вот! Теперь личико прекрасно!
– - вскричал здоровяк, показывая зубы.
– - Пузо продырявь, -- равнодушно сказал худой, с лиловым фингалом, беря сумку, -- а-то вдруг выживет.
Здоровяк облизнул губы и, нагнувшись, всадил в живот Вермира нож по рукоять и, прокрутив, вынул. Он харкнул на Вермира, закинул, посмеиваясь, вторую сумку на плечо и пошёл вон. Дружки пошли за ним, выстроившись в два ряда. Во главе второго ряда худой.
Вермир инстинктивно схватился за живот, прикрыл рану. Он ничего не видел, оставшийся глаз залит кровью, прикрыт веком. По телу проходят разряды боли, но в центре, в животе, дыра, из которой льётся алая кровь. Вермир плохо соображает, голова не перестаёт гудеть, но с каким-то странным спокойствием, в обход разных болей, утрате глаза и ранам на лице, уворачиваясь от разных мыслей он сразу понял, что скоро умрёт.
Вермир не помнит, сколько пролежал на земле, словно рыба, выброшенная на берег с открытым ртом, только он не в испаряющейся воде, а в засыхающей крови. Он уговаривал себя не двигаться, не шевелиться, ведь конец близок. Он лежал, равномерно дыша, мало понимая, но точно зная, что осталось совсем чуть-чуть. Он пролежал, может час, а может несколько десятков секунд, под ним образовалась маленькая лужица и становилась всё больше.
Вермир прекратил дышать на выдохе, тело расслабилось, кожа постепенно синела. Из тысячи тысяч образов возник собственный, высокий, усмехающийся, с ослепительной улыбкой, он стоит над Вермиром, его спина защищает от лучей солнца, ветер теребит траву, волны разбиваются о скалы, а брызги уносит. Образ присел и сказал: "Вставай". Словно от разряда Вермир глубоко вдохнул, хотел открыть глаз, но засохшая кровь образовала корку. Всё в голове Вермира переменилось, ему показалось, что куда-то надо спешить, спешить быстро, не медля не секунды. Он зашевелился, присел, кровь брызнула из живота, он посильнее прижал. Встал с трудом, при этом, чуть не упав, содрал с глаза корку крови и слегка поднял веко, но ничего путного не увидел. Показалось, что всё вертится, стена меняется местами с землёй, кусочек неба тоже принял участие в карусели. Он шёл на ощупь, одной рукой опираясь на стену, а другой придерживал рану на животе. Он словно в бреду, уверен, что куда-то опаздывает и нужно непременно торопиться. Дошёл до выхода из тупика, покачнулся, чуть не упал, но цепкая хватка о здание помогла удержаться, лишь врезался с размаху о стену, как бывает с жутко пьяными. Несмотря на весь бред, где-то далеко внутри, словно в скорлупе, он понимал, что истекает кровью и, скорее всего, упадёт замертво, но решил дойти до конца. До желанного конца.
Разбойники же всю дорогу грязно шутили, хохотали, толкали друг дружку в плечо. Они были беззаботны и, можно даже сказать, счастливы. Здоровяк первый вошёл в кабак. Это здание странное, одноэтажное, больше похожее на спичечный коробок, снаружи стены выкрашены в чёрный цвет, а шума совсем мало, хотя и должно быть, ведь кабак -- место увеселительное, но никто не орёт на пол улицы. Здоровяк пошёл по узкому для него коридору, на пути встречались открытые комнаты, полные тихо попивающих мужиков, кто-то даже не замечал здоровяка, а кто-то вытягивал шею, кто-то точил ножи, а кто-то просто лежал на кровати, смотря на потолок. Наконец здоровяк подошёл к столу, за которым худой писарь. Он до того худ, что на фоне его рук кисти кажутся слишком большими, а энергичные глаза не гармонируют с бледным лицом, на голове у него коричневая шляпа. Он сидел и копался в бумажках, но как только здоровяк уронил сумку, то он тут же подскочил.
– - Где он?
– - спросил здоровяк.
– - Что это?
– - спросил писарь, скривив рот, будто увидел что-то отвратительное. Он будто и не заметил, что у здоровяка нет одного глаза.
Подошёл худой и тоже сбросил сумку на стол.
– - Да что это?!
– - вскричал писарь, быстро переводя взгляд с сумок на здоровяка.
– - Деньги, вещи, ключи. Это в одной. Разберись, в общем, -- сказал здоровяк, уходя. Худой пошёл за ним.
Писарь почесал затылок, ещё раз осмотрел сумки и крикнул:
– - Эй! Слышишь меня?! Эй!
Справа, метрах в двух от писаря дверь открыл встревоженный мужчина.
– - Чего?
– - глухо спросил он.
– - Иди, скажи, что тут без него не разобраться.
– - Ты уверен?
– - недоверчиво спросил мужик.
– - Я сказал, иди!
– - вскричал писарь.
Через пару минут подошёл высокий мужчина в чёрной жилетке, а под ней белая рубашка. У него светлые волосы, длинная чёлка, достающая до глаз, он всегда её зачёсывает набок, а когда приходит в ярость, а это бывает редко, она треплется по всему лбу, но когда он начнёт зачёсывать, то все сразу выдыхают. Он вечно доброжелательно улыбается, но не сейчас, сейчас он поджал тонкие губы, зелёные глаза смотрят остро, а тонкие брови нависли, словно тучи.
– - Скажи мне, Ласис, почему я каждый раз должен сюда ходить? Я для чего тебя сюда поставил?
– - спросил он, смотря в бегающие глаза писаря.
– - В чём проблема?
– - Гихил, Буган пришёл. Принёс вот это, -- писарь указал на сумки.
– - Я же сказал ему больше не приходить, -- сказал Гихил, не к кому не обращаясь.
– - Что внутри?
– - Не знаю, я не смотрел. Буган сказал, что там деньги, ключи и какие-то вещи, -- Ласис одновременно и говорил и развязал сумку. Он раздвинул горлышко, показался сверкающий щит с эмблемой дракона.
Ласис бледен, но побелел ещё сильнее. Гихил сорвался с места, его тяжёлые, но быстрые шаги разнеслись из коридора по комнатам, привлекая внимание.
Здоровяк сидит на кровати, тискает полную женщину. В комнате ещё два человека, косоглазый сидит за столом, попивает из стеклянного толстого, как кружка, бокала. Рябой же сидит на лавке, смотрит с приоткрытым ртом на женщину, не отводя взгляда.
– - Э, ты чё на мою бабу смотришь?
– - сказал здоровяк, прищурив глаз.
– - Ты сма... О!
В комнату вошёл Гихил, решительный, с серьёзным выражением лица, широко шагая. Он выхватил стеклянный бокал, взял его за донышко и с размаху разбил о голову здоровяка. Это произошло мгновенно, буквально за секунду. Буган видел лишь как Гихил вошёл, а дальше правый глаз не мог увидеть из-за женщины. Она тут же завизжала и бросилась к выходу, но её схватил рябой, усадил на колени и заткнул рот. Гихил откинул окровавленный кусок бокала, схватил оглушённого здоровяка за шиворот, кинул к столу, схватил за истекающую кровью голову и два раза впечатал в стол.