Белое Рождество. Книга 1
Шрифт:
Такие письма Эббра любила больше всего. В них не говорилось о засадах, операциях поиска-уничтожения, о смерти и убийствах, и она представляла Льюиса скорее тружеником Корпуса мира, помогающим людям справиться с нищетой, нежели грозным воином.
Миновало несколько недель, прежде чем раздался долгожданный звонок Пэтти.
– Простите, что заставила так долго ждать, Эббра, – оживленно произнесла она. Пальцы Эббры стиснули трубку так крепко, что побелели костяшки. – Я была в Лондоне и вернулась пять дней назад. В Англии я показала ваши наброски своему другу издателю, и он весьма заинтересовался. Он сказал, что если начальные главы
– А они хороши? – хрипловатым от волнения голосом спросила Эббра.
– Они бесподобны! – Тревога Эббры забавляла Пэтти, и в ее грудном голосе зазвучал смех. – Как правило, первые произведения нелегко пристроить, но мне кажется, у нас не будет затруднений с поиском издателя. Я отправлю по экземпляру своему лондонскому другу, а также в Нью-Йорк, одному издателю, который как раз составляет каталог на следующий год и проявил интерес к вашему роману.
Эббра бессильно привалилась к стене. Все получилось именно так, как предсказывала Пэтти. Издателям понравилась ее книга, которая даже еще не написана.
– Вы меня слушаете? – подала голос Пэтти. Эббра рассмеялась:
– Да. Я просто пытаюсь заставить себя поверить в происходящее. Как вы полагаете, сколько времени понадобится вашему приятелю в Лондоне, чтобы дать ответ?
– Может, неделя, а может, месяц, – рассудительно отозвалась Пэтти. – Я сама позабочусь об издателях и контрактах. А ваша задача – написать книгу и постараться, чтобы оставшиеся двадцать или двадцать пять глав были так же хороши, как и первые три.
Следующие полтора месяца Эббра не виделась со Скоттом. Она вообще ни с кем не встречалась. Ко всевозраставшему неудовольствию матери, она практически безвылазно сидела в своей спальне, перенося на бумагу живые образы, возникавшие у нее в голове, и порхая пальцами по клавишам машинки.
– Я рад, что все складывается так удачно, – сказал Скотт, по своему обыкновению позвонив Эббре в четверг вечером. – Сколько глав ты уже закончила?
– Семь.
– Сколько это страниц?
– Сто сорок. Скотт присвистнул:
– Стало быть, примерно треть пути позади?
Когда они обсуждали книгу на начальных стадиях, Эббра сказала ему, что предполагает написать примерно четыреста страниц.
– Не могу точно сказать. Чем больше я пишу, тем больше хочется. Кажется, роман будет длиннее, чем я рассчитывала. Как ты думаешь, это имеет значение?
– Вряд ли, если, конечно, ты не превысишь заявленный издателю объем на несколько сотен страниц. Ты уже готова показать мне то, что написала?
До сих пор Эббра давала ему прочесть все, что выходило из-под ее пера, – план книги, первые главы.
– Да. – Ей очень хотелось, чтобы Скотт прочел написанное. Его замечания неизменно били не в бровь, а в глаз, а безграничное воодушевление поднимало дух Эббры. – Я собиралась послать тебе последние несколько глав, но была так загружена работой, что у меня не нашлось времени снять копию.
– Даже и не думай отправлять их по почте, – решительно заявил Скотт. – Привезешь сама. В субботу у меня день рождения, и ко мне прилетает отец. Я заказал столик на троих в «Поло-лонж».
По его голосу Эббра поняла, что отговорки бессмысленны, да она и не хотела отказываться.
– Хорошо, я приеду на машине и остановлюсь в отеле «Ямайка-Бей», – пообещала она.
– Отлично. Я заеду за тобой в шесть часов, и, прежде чем встретиться с отцом, мы отправимся куда-нибудь выпить.
Времена, когда Скотт постарался бы уговорить ее остановиться не в отеле, а у него на квартире, уже давно канули в Лету. Жить рядом с Эбброй было бы для него невыносимой пыткой.
– Ну? Что скажешь? – срывающимся от волнения голосом спросила она, как только Скотт перевернул последнюю страницу.
За последний час Скотт не проронил ни слова. Они сидели за столиком в «Поло-лонж», и пока Эббра расправлялась с тихоокеанскими креветками, запивая их калифорнийским «Шардоннэ», Скотт изучал очередные главы романа.
Он положил отпечатанные страницы на стол и посмотрел на Эббру, широко улыбаясь:
– Скажу, что вы весьма незаурядная женщина, миссис Эллис. Если не остановитесь на полпути, вас ждет такой успех, что вам можно будет навсегда поселиться в отеле «Беверли -Хиллз».
Эббра откинулась на спинку кресла и с облегчением рассмеялась:
– Тебе действительно понравилось? Я так сроднилась с женщиной, о которой пишу, что мне порой кажется, будто я – это она! Действие следующих глав будет происходить в Бостоне, и я собираюсь отправиться туда на пару дней, чтобы, как говорится, изучить все на месте.
– Отличная мысль. – На ближайшие недели у Скотта не было сколь-нибудь серьезных планов, и он вполне мог бы поехать в Бостон. Однако его близкие отношения с невесткой и без того уже стали притчей во языцех, и Скотт жил в постоянном страхе, что сплетни достигнут ушей Эббры. Он достаточно хорошо знал ее, чтобы понимать: случись такое, Эббра постарается встречаться с ним еще реже. – Ты до сих пор не поздравила меня с днем рождения, – с напускной веселостью произнес он, преодолевая соблазн предложить ей свое общество в бостонском путешествии.
Ее глаза широко распахнулись, на лице отразилось смятение.
– О Господи, Скотт, прости! Я с таким нетерпением дожидалась твоего отклика на книгу, что совсем забыла!
Скотт с шутливым негодованием втянул в себя воздух и помотал белокурой головой.
– Ну, не знаю, Эббра. Я воздействую на тебя, словно Свенгали [18] , без моего совета не обходится ни одно слово в твоем романе, я кормлю и пою тебя в самых дорогих и престижных заведениях страны – и что я имею за все свои хлопоты? Ровным счетом ничего, даже открытки на день рождения!
18
Свенгали – музыкант, обладающий магическим воздействием на людей, герой романа «Трильби» Джорджа Дюморье. В более широком смысле – сильный человек, подчиняющий своей воле другого и открывающий в нем скрытые таланты, возможности и т. п.
Эббра рассмеялась. Со Скоттом ей всегда было весело.
– Глупенький, – ласково улыбнулась она. – Я принесла не только открытку, но и подарок. – С этими словами она протянула руку к сумочке, которую предусмотрительно держала под столом, и вынула оттуда открытку и коробочку в золотистой обертке, перевязанную красной ленточкой с бантом. – Поздравляю тебя с днем рождения, – произнесла Эббра мягким голосом, который так любил Скотт. – Надеюсь, тебе понравится моя безделушка.
Даже если бы она купила ему пластинку жевательной резинки за десять центов, Скотт хранил бы ее как зеницу ока до гробовой доски.