Белое Рождество. Книга 1

Пембертон Маргарет

– Святой Боже!

В тот же миг в наушниках послышался крик командира:

– Уходим! Уходим!

Кайлу не нужно было повторять дважды. Казалось, его обстреливают из пулеметов со всех сторон, и, поднимая вертолет в воздух, он понял, что машина подбита.

– Ну же, малышка... – свирепо бормотал он. – Ну! Давай же!

«Хью» взмыл над лесом. По радио поступали сообщения о сбитых машинах. К вертолету тянулась непрерывная линия трассирующих пуль. Кайл яростно выругался. Какой-то ублюдок поймал его на мушку и теперь поливает огнем. Он бросил машину влево, стараясь увернуться от трассирующих очередей, но в тот же миг целый рой пуль угодил в лопасти винта и вертолет завибрировал, выходя из-под контроля.

– Говорит «Ястреб-три»! Нас сбили, мы падаем! – Это был последний короткий отчаянный вопль, который Чак услышал в наушниках, прежде чем вертолет Кайла рухнул с высоты, врезавшись в плотный полог джунглей.

Глава 19

Гэвин во все глаза смотрел на Нху поверх свечей, горевших на столике террасы отеля «Континенталь».

– Вы хотите сказать, что ваш брат вновь прибыл на Юг? – спросил он, благоразумно понижая голос, хотя ему было трудно поверить ее словам. – Он здесь? В Сайгоне?

Взгляд Нху быстро скользнул по столикам. Никто не обращал на них внимания. Юный американец, с любопытством поглядывавший в их сторону, когда они с Гэвином появились в ресторане, углубился в беседу с двумя спутницами – вьетнамками.

– Не в Сайгоне. Но неподалеку, – как можно тише произнесла она.

В голове Гэвина закружился водоворот мыслей. По словам Габриэль, брат ее матери был кадровым офицером, полковником северовьетнамской армии. Если удастся с ним встретиться и поговорить, можно за пять минут узнать о войне больше, чем за целый год посещения пресс-конференций и брифингов американского бюро с его уклончивыми, двусмысленными заявлениями.

– Я хочу с ним встретиться, – сказал Гэвин, откладывая вилку и поднося к губам бокал с водой. – Вы можете это устроить, Нху?

Несколько секунд женщина молчала, а когда заговорила вновь, ее дрогнувший голос явственно показал Гэвину, какое волнение скрывалось под внешне невозмутимыми манерами.

– Да, – едва слышно шепнула она. – Именно для этого я здесь.

Ответ был столь неожиданным, что рука Гэвина дрогнула, расплескивая воду, и он опустил бокал на стол.

– Извините, – произнес он, гадая, правильно ли уловил смысл сказанного. – Я не понимаю...

В глазах Нху промелькнуло беспокойство.

– Я тоже, – призналась она. – Я показала Диню письма, которые отправляла мне Вань, утверждая, что вам можно доверять. И Динь решил встретиться с вами.

– Я сочувствую Северу, Нху, – нерешительно заговорил Гэвин. – На мой взгляд, американские бомбардировки городов Северного Вьетнама и массовые убийства мирных жителей ничем нельзя оправдать. Но я отнюдь не коммунист.

– Я тоже, – кивнула Нху, и ее губы тронула чуть заметная улыбка. – Но я патриотка, и я на стороне Хо Ши Мина. Хотя он и коммунист, я надеюсь, что в первую очередь он тоже патриот... – К столику приблизился официант, и Нху замолчала. Как только тот вновь наполнил ее бокал и удалился на значительное расстояние, она негромко продолжила: – ...и ставит интересы Вьетнама превыше своих идеологических пристрастий.

– Итак, моя встреча с вашим братом – вопрос решенный?

– Мне об этом ничего не говорили. Сначала я должна познакомиться с вами и... – Нху зарделась и теперь выглядела куда моложе своих тридцати двух лет, – ...и составить собственное мнение о вас.

Гэвин улыбнулся. Между ним и Нху сразу установились доверительные отношения, и он не сомневался, что ее мнение окажется положительным.

У столика вновь возник официант. Он собрал тарелки и спросил, не пора ли подавать кофе. Гэвин ответил, что пора, и, когда официант оказался вне пределов слышимости, с любопытством спросил:

– Честно говоря, я удивлен, что вы назначили встречу в этом месте. Не кажется ли вам, что наше свидание может возбудить подозрения? Мы с вами, должно быть, привлекаем всеобщее внимание.

Улыбка Нху стала шире:

– Вы читали «Похищенное письмо» Эдгара По?

Гэвин ошеломленно потряс головой, дивясь широте литературных познаний Нху. Угадав его мысли, женщина, ничуть не уязвленная, продолжала:

– Вы забываете, что я училась во французской школе, Гэвин. В программе моего выпускного класса была американская литература.

– В моем тоже, – отозвался Гэвин, и в уголках его глаз появились морщинки. – Но сдается мне, наши учителя по какой-то причине упустили из виду господина По. Расскажите мне про это похищенное письмо. Какое оно имеет отношение к нашему свиданию здесь, в «Континентале»?

– Это письмо безрезультатно искали под коврами и матрасами. Поскольку было известно, что его прячут, никому и в голову не пришло поискать на самом видном месте.

– А именно? – спросил Гэвин, жалея, что рядом нет Габриэль и она не может вместе с ним насладиться обществом своей восхитительной тетушки.

Глаза Нху лукаво блеснули; при этом она стала так похожа на Габриэль, что Гэвина охватил приступ долго сдерживаемой страсти и ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не застонать.

– В кармашке для писем, – со смехом объяснила Нху. – Отель «Континенталь» – наш с вами кармашек для писем. Открытая встреча на виду у всего Сайгона вызовет куда меньше подозрений, нежели свидание тайком.

Когда они выпили кофе, Гэвин проводил Нху по ступеням, ведущим на площадь, и остановил старое желто-голубое такси.

– Я найду вас, – пообещала Нху. Ее взгляд вдруг потемнел и стал тревожным. – Но прошу вас не забывать, Гэвин: никому не рассказывайте, с кем собираетесь встретиться.

Гэвин не нуждался в напоминаниях. Ему оказали высочайшее доверие, и он не собирался его обмануть.

– Ни за что, – серьезным тоном произнес он. – Доброй ночи, Нху.

Женщина села в такси и, как только машина покатила вперед, наклонилась к распахнутому окошку и, опять заулыбавшись, крикнула:

– Я и не думала, что это будет так приятно – заполучить родственника-австралийца. Но я ошибалась. Добро пожаловать в нашу семью, Гэвин!