Белое снадобье
Шрифт:
— Имя? — наконец спросил он.
— Арт Фрисби.
— Место жительства?
— Уотерфолл. Грин Палисейд.
Лейтенант быстро взглянул на Арта.
— Значит, у мистера Кальвино? — уже с некоторой почтительностью спросил он.
— Выходит, так.
— И вы сами приехали в Скарборо? По своей воле?
— Я уже говорил сержанту, у меня там были неприятности.
— С боссом?
— Почти.
— И вы прятались в Скарборо?
— Именно. Я все это уже объяснял сержанту.
— И вы сами пришли сюда в участок?
— Да.
— Сразу после попытки нападения на вас?
— Да.
— А как вы осмелились высунуть нос на улицу? — подозрительно спросил лейтенант. — Они ж вас могли поджидать где-нибудь около отеля.
— Вряд ли сразу после нападения. Они могли рассуждать, как вы. К тому же не забывайте, что они все-таки из Уотерфолла, а здесь они чувствуют себя далеко не дома. И еще: одного я, похоже, все-таки задел.
— Ладно, — вздохнул лейтенант, — вы тут посидите, вот вам вечерняя газета, а я свяжусь с начальством.
Он вышел, и Арт услышал, как щелкнул замок дверей. Он встал, потянулся, подошел к двери, подергал — и впрямь заперта. Он развернул газету. На первой полосе было фото десятка искореженных и обгорелых машин. Над фото заголовок: «Новые данные о нападении дорожных бандитов на конвой из Скарборо». Новое заключалось в том, что в конвое были почтенные сотрудники нескольких солидных фирм из Скарборо, которые возвращались домой после служебной поездки. Ни слова, конечно, о Коломбо и ни слова о Кальвино.
Арт зевнул и отложил газету. Он не волновался. Пока все шло хорошо, все шло, как задумано. У Папочки даже не голова, а электронно-вычислительная машина. Пока он кругом прав. Удивительное дело: столько жира у одного человека, а мозги что надо. Папочка — это человек, таких не каждый день встретишь. Как он когда-то называл Арта? Ага, дитя природы. Это ж надо придумать — дитя природы. А в общем, наверное, так оно и есть. Кто его воспитывал? Отец, пьяный, слабый и безрукий? Мать, которая ему за всю жизнь улыбнулась, может быть, два раза? Мисс Перл в школе? При воспоминании о маленькой, вечно испуганной старушке, которая звала их детьми и не знала, что такое белое снадобье, Арт даже хмыкнул — есть же на свете такие никчемные люди… Дети… А эти детки подворовывали, когда подворачивался случай, бегали за белым снадобьем для старших… Дети… Вот и впрямь выходит, что он дитя природы. Если, конечно, вся эта паршивая жизнь называется природой.
Снова щелкнул замок. Дверь приоткрылась, и розовый лейтенант кивнул Арту:
— Пойдемте, внизу ждет машина.
— Куда вы меня везете? — подозрительно спросил Арт. — Я отсюда никуда не поеду, пока вы не скажете, куда вы меня везете. Поняли? Никуда.
— Не волнуйтесь, мистер Фрисби. Вы же прекрасно понимаете, что здесь в участке мы вас держать не можем. Мы хотим вам помочь избежать повторного покушения на вас. Мы, конечно, могли бы пока сунуть вас в тюрьму, но это, согласитесь, не лучший вариант.
— Я тоже так думаю, — буркнул Арт.
— Поэтому-то мы решили отвезти вас на одну охраняемую ферму, где вы сможете переждать кое-какое время.
— Это было бы неплохо, — Арт бросил быстрый настороженный взгляд на лейтенантика, — но что-то мне не верится…
— Мистер Фрисби, — раздраженно сказал лейтенант, — нас ждут. Вы слишком подозрительны.
— Может быть, — пожал плечами Арт. — Иначе я бы не разговаривал сейчас с вами.
— Почему?
— Потому что был бы уже давно там, где нет званий.
— Нет званий? Где это? — Лейтенант с любопытством посмотрел на спутника. Он, очевидно, никак не мог допустить, что есть такие места, где он не мог бы красоваться своей формой.
— На том свете…
Длинная мощная машина стояла прямо у подъезда, и прежде, чем Арт успел сообразить что-либо, он уже сидел на заднем сиденье и на запястьях у него серебряно блестели наручники. С обеих сторон его сжимали две молчаливые фигуры. Под тонкими пиджаками и брюками перекатывались металлические мускулы. Тела их были горячи, словно были только что выкованы и еще не успели остыть.
Машина шла почти бесшумно. Двое по бокам Арта молчали, лишь у одного что-то булькнуло в желудке. «Чересчур спокойным быть тоже не годилось. Надо показать, что я нервничаю, — подумал Арт. — А то может создаться впечатление, что я догадываюсь, куда меня везут. А это не годится. Самое страшное, если с самого начала они меня заподозрят. Один раз нужно спросить. Не два — это было бы уже глупо и нарочито. Один».
— Послушайте, — сказал Арт, прекрасно зная, что ему ничего не ответят, — что все это значит?
Он не ошибся. Ему ничего не ответили. Генератор тепла слева пошевельнул ногой и коснулся случайно ляжкой ноги Арта. Ляжка была нечеловечески твердой, и Арту на мгновение показалось, что рядом с ним вовсе не люди, а роботы.
Должно быть, он в конце концов задремал, потому что вдруг почувствовал, как у него затекла шея.
Машина замедлила ход, свернула с шоссе куда-то в сторону, несколько минут плыла в кромешной тьме, освещая себе путь фарами, свернула еще раз и очутилась у ярко освещенных ворот.
Сосед Арта справа молча и ловко ощупал его, вытащил из кармана пиджака пистолет и снова застыл в неподвижности, словно у него кончился завод.
Дверцы машины распахнулись. Сильный луч электрического фонарика на мгновение ослепил Арта и потух. Видно было, что машина стоит у металлического массивного шлагбаума. Вот машина тронулась, остановилась еще перед одним шлагбаумом, нырнула в длинный туннель из сосен, подъехала к приземистому белому зданию и затормозила. Открылась дверь, брызнула в темноту ярким светом, и чей-то голос спросил: