Белокурая судьба

Уэй Маргарет

— Я и не знал. Просто вышел прогуляться.

— Случайность? — спросила она.

— Нет, не случайность. Сейчас понимаю, что именно вас-то я и искал, — пошутил Линк, стараясь не пугать молодую красавицу столь откровенным признанием.

— Смеетесь?

— Ни в коем случае. С тех пор как мы расстались в бистро, я все старался напасть на ваш след…

Даниэла серьезно посмотрела на Линка, и молодой человек осекся.

— Вам ведь никто не нужен, — серьезно сказала девушка, пристально всматриваясь в Линка.

—

Одиночество — вредная привычка. Я решил завязать с ней! — полушутя, полусерьезно заявил он.

— И поэтому сбежали с вечеринки в парк, — скептически заметила Даниэла.

— А вы почему здесь?

— Люблю тишину, шум ветра в листве, ароматы цветов и буйство красок, — обстоятельно ответствовала девушка.

— Я надеялся, что мы снова встретимся, — признался Линк.

— А у меня не было такого чувства.

— Не верю, — покачал головой он.

— Вы приезжий. В долине чужаки не задерживаются, — пояснила Даниэла свою мысль, шевеля кончиками пальцев поросль вдоль дороги.

— Но я приехал именно для того, чтобы тут обосноваться, — сообщил Линк.

— Одного намерения мало, — недоверчиво отозвалась она.

— То есть словам и намерениям вы не верите?

— Нет, не верю, — категорически ответила златовласая красавица.

— А поступкам? — спросил Линк.

— Смотря каким, — бросила она.

— Очень разумная позиция, — расценил молодой человек.

— Спасибо, — рассмеялась Даниэла, вскинув прелестное личико и показав свои жемчужные зубки.

— Что такая девушка, как вы, делает в этой глуши? — спросил он.

— Просто живет, как и все здешние, — ответила блондинка.

— Одна?

— Я взрослая. Давно отвечаю за себя и свои поступки, если вы это имели в виду, — сдержанно проговорила она.

— А вы бы не желали пройти в дом вместе со мной? Выпили бы по бокалу вина за встречу. Что скажете, Даниэла?

— Мне и здесь хорошо, — недоверчиво произнесла она.

— Обещаю, что и со мной вам плохо не покажется.

— Скромником вас не назовешь, мистер Мастерманн.

— А вас привлекают скромные мужчины? — чуть резковато спросил ее Линк.

— Я не раскладываю людей по категориям, — сухо отпарировала Даниэла.

— Но вы ведь не исключаете для себя судьбоносной встречи. Наверняка представляете, какими качествами должен обладать ваш избранник… — аккуратно подводил ее к откровенным признаниям Линк.

— Достаточно уверенности в том, что, каким бы он ни был, своего избранника я узнаю из миллиона.

— Очень смелое заявление, Даниэла. А обознаться не боитесь?

— Я мало чего боюсь, мистер Мастерманн.

— Зовите меня Карлом, а лучше Линком. Так мне привычнее, — мягко попросил ее молодой человек.

— В таком случае я буду звать вас Карлом, — дерзко объявила кареглазая.

— Как вам будет угодно. Я хочу знать о вас все, Даниэла Адами! —

ошарашил он ее своим решительным заявлением. — Надеюсь, вы не рассердитесь на меня, но я уже навел о вас кое-какие справки, в частности у вашего деда. Он сказал, что вы приехали в долину из Лондона, где были поваром в ресторане с тремя звездами. И это удивительно. Почему вы так поступили, Даниэла? В Лондоне у вас могла быть головокружительная карьера. Вы не планируете вернуться?

Даниэла таинственно улыбнулась, терпеливо выслушав череду эмоциональных вопросов.

— Частично я итальянка. А у итальянцев в крови потребность быть со своей семьей. Здесь я со своей семьей, Карл. К тому же у меня долгое время не было ни каникул, ни выходных. Я чувствовала себя крайне изнуренной бешеным ритмом жизни в мегаполисе. Здесь все иначе.

— Согласен, здесь все иначе… Так вы итальянка…

— …и австралийка. В моей семье все любят Австралию. Мой дедушка первым переехал сюда, а когда вернулся домой на побывку, всех родственников заразил тягой к Зеленому континенту, — шутливо сказала Даниэла. — Здесь я чувствую себя как дома. Не то что в Лондоне.

— Я прожил год в Италии. Стажировался в университете в Риме, — сообщил ей Линк.

— Верно говорят, что все дороги ведут в Рим, — весело отозвалась девушка.

— Воистину, — кивнул молодой человек. — Ессо Roma! — воскликнул он.

— У вас отменное произношение, — похвалила его собеседница.

— У меня чуткие уши, — хвастливо сообщил Линк. — Но вашего акцента мне не понять.

— С юности мне приходилось говорить и на итальянском, и на английском, и на французском, — пояснила девушка. — То, что вы слышите теперь, — это результат многоязычного общения.

— Поварскому искусству вы учились во Франции? — предположил Линк.

— Да, — кивнула Даниэла.

— Я поражен. Не удивлюсь, если вы исключительно поете, танцуете, пишете маслом и играете на фортепиано. Тем более что вы совершенно не выглядите как кулинар. Скорее уж как муза-вдохновительница.

Даниэла склонила голову набок, выслушивая его комплименты, и снисходительно улыбалась, щуря прекрасные карие глаза.

Карлу Линкольну-Мастерманну нравилось в этой девушке все. И ее цветастый сарафан, и загорелые золотистые плечи, и стройные ноги в сандалиях на плоской подошве.

— И не стыдно вам так смотреть на меня? — одернула его Даниэла.

— Мне было бы стыдно, если бы я упустил такую замечательную возможность, — отшутился Линк, немного смущенный ее прямотой. — Как я уже говорил, вы очень красивая. Но вам, наверное, часто приходится это слушать… А в этом платьице вы намного прельстительней, чем в униформе вашего бистро.

— Было бы обидно, будь иначе, поскольку за это дизайнерское платье я отвалила внушительную сумму денег, — рассмеялась она.