Белорусы в европейском Сопротивлении
Шрифт:
Полицаи и эсэсовцы начали бить их дубинками и плетьми, подгоняли пинками, торопясь вывести за ворота. Летчиков привели, наконец, к «стене смерти», хотели поставить к ней лицом. Но смерть герои не захотели принять пассивно. Те, у кого еще были силы, набросились на ближайшего эсэсовца и в одно мгновение толкнули палача в открытую печь крематория.
Среди павших героев был и белорус Василий Павлов [723] .
Вывезенный гитлеровцами уроженец д. Дубровка Ельского р-на Федор Андреевич Невмержицкий оказался в Дахау. Через некоторое время он узнал о существовании в лагере антифашистского подполья. Ф. А. Невмержицкий приложил все усилия, чтобы связаться с организацией патриотов. Долгое время ему это не удавалось, но, наконец, поиски увенчались успехом: он стал бойцом подполья. Ему было дано задание «убрать» старшего по бараку, на совести которого были десятки человеческих жизней. Ночью Ф. А. Невмержицкий и его товарищ по подполью связали предателя, затолкали ему в рот кляп. Под диктовку Ф. А. Невмержицкого на листке бумаги предатель написал: «Я кончаю жизнь самоубийством, потому что не выдержала совесть». Изменника повесили на брючном ремне. Немцы поверили «посмертной записке».
723
Бикташев,
Переведенный в концлагерь Заксенхаузен, Ф. А. Невмержицкий и там нашел патриотов, боролся в строю лагерных антифашистов. Освобожденный Красной Армией, он сражался с врагом в ее рядах, впоследствии вернулся в родную деревню [724] .
В конце войны гитлеровцы и в Дахау старались замести следы своих преступлений. В воскресеье 29 апреля стало известно, что они готовятся сжечь лагерь вместе с узниками. Но гитлеровцам не удалось совершить это преступление. Жуткий план фашистов был сорван решительными и активными действиями узников, а также наступлением союзных войск.
724
Шлет, А. Нязломны / А. Шлет // Чырвоная змена. – 1966. – 31 жн.
Одним из первых крупных концлагерей, возникших на территории Польши, был Штутгоф. Он был построен в лесу, расположенном примерно в 40 км восточнее Гданьска, на Балтийском побережье. С точки зрения эсэсовцев, заболоченный участок, окруженный со всех сторон реками и озерами, вдали от людских глаз, был весьма подходящим местом для лагеря.
В Штутгофе содержались заключенные разных национальностей. Сначала этот лагерь был предназначен для поляков, в основном жителей Гданьска и Поморья. Но к 1945 г. в лагере, кроме поляков, находились граждане Советского Союза, евреи из разных стран, французы, голландцы, бельгийцы, чехи, датчане, норвежцы, представители других национальностей. Общее число узников, прошедших через Штутгоф, и число погибших здесь установить весьма трудно. В конце января 1945 г. последний регистрационный номер был 110 тыс. Но поскольку в последние месяцы войны многие узники, особенно советские граждане и евреи, номеров не получали, то общее число заключенных превышает официальные цифры примерно на 10 тыс. В момент эвакуации в основном лагере находились 25 тыс. человек и столько же в филиалах. По показаниям свидетелей, в другие лагеря, не считая филиалов Штутгофа, были переведены около 3300 человек и примерно столько же были освобождены Красной Армией. Исходя из этих данных, можно полагать, что через Штутгоф прошли не менее 120 тыс. узников, из них были умерщвлены в лагере приблизительно 50 тыс. Если еще учесть, что во время эвакуации из 35 тыс. узников основного лагеря и некоторых его филиалов погибли от 40 до 50 %, т. е., по крайней мере, 15 тыс. человек, а некоторые колонны вообще полностью уничтожались, то число жертв увеличится до 65 тыс. [725] Эту цифру следует рассматривать как нижнюю границу возможного количества жертв Штутгофа. На судебном процессе в Польше осенью 1946 г. было установлено, что в Штутгофе уничтожены не менее 85–90 тыс. заключенных [726] . В Штутгофе существовала такая же организованная система издевательств над людьми и их массового уничтожения, как и во всех других гитлеровских концлагерях.
725
Семиряга, М. И. Советские люди в европейском Сопротивлении. – С. 307.
726
Нильсен, М. Репортаж из Штутгофа / М. Нильсен. – М., 1966. – С. 81.
Советские граждане в Штутгофе, как и в других концлагерях, относились к той категории узников, которые находились на особом режиме, советским военнопленным было отказано в правах, узаконенных международными конвенциями об обращении с военнопленными. Количество советских военнопленных в Штутгофе стало заметно расти с 1942 г.
Советские люди, оказавшись в штутгофском аду, не склонили головы перед эсэсовскими палачами. Хотя в отличие от некоторых других концлагерей в Штутгофе единого подпольного центра не существовало, но в основном лагере и его филиалах возникли очаги антифашистского Сопротивления. Нередки были случаи побегов из лагеря, особенно в 1944 г. Как правило, их инициаторами были советские заключенные, которые действовали с удивительной изобретательностью и шли на любой риск ради свободы. Несколько таких попыток побегов описал бывший узник Штутгофа Балис Сруога: «Некоторые русские в стремлении к свободе проявляли необыкновенное упорство и выдержку. Один, например, проплыл около двух километров по канализационным трубам, полным гнили и отбросов. Другой двенадцать часов просидел, погрузившись в уборную. Но все было напрасно: и того, и другого, окровавленных, истерзанных собаками, вернули в лагерь» [727] .
727
Сруога, Б. Лес богов / Б. Сруога. – Вильнюс, 1964. – С. 247–248.
В середине января 1945 г. советские войска с рубежа Вислы начали грандиозную наступательную операцию. Лагерь доживал свои последние дни, прекратились все работы за пределами Штутгофа. 25 января ранним утром 25 тыс. узников были построены в колонны по 1600 человек и под усиленной охраной эсэсовцев с собаками их погнали на запад. Увидев приближающиеся советские войска, конвоиры бежали, бросив свои колонны, и несколько тысяч человек, переживших ужасы Штутгофа, обрели долгожданную свободу. 10 мая 1945 г., т. е. уже после окончания войны, в главный лагерь Штутгофа, где оставались 385 больных узников, среди которых были 211 советских граждан и поляков, вступило первое подразделение Красной Армии.
Один из очагов Сопротивления находился в филиале Штутгофа – Пелице. Узников, которые были обречены на неминуемую смерть, ни на минуту не покидала вера в освобождение, они оставались борцами и за колючей проволокой. В концлагере сконцентрировались несгибаемые, мужественные борцы антифашистской когорты. Здесь возникло сильное интернациональное антифашистское подполье. Наиболее многочисленной лагерной подпольной организацией была советская, затем – польская, насчитывавшая свыше 200 человек. В войне с врагом за колючей проволокой примеры удивительной стойкости показали бывшие командиры белорусских партизан: командир бригады «Октябрь» Вилейской обл. Федор Кириллович Юрченко; В. Ф. Трунов, уроженец д. Горовые Богушевского р-на; начальник штаба партизанской бригады им. А. Ф. Данукалова Федор Иванович Плоскунов; начальник штаба 10-го партизанского отряда Лиозненской бригады Андрей Иванович Лазуткин; Алексей Григорьевич Стрелец, Василий Михайлович Бочаров, попавшие в плен во время последних карательных операций гитлеровцев в Белоруссии; несколько других партизан и армейских разведчиков, заброшенных в тыл врага в связи с предстоящим наступлением Красной Армии на этом направлении советско-германского фронта [728] . От них узники узнали, что советские войска изгнали фашистов из Белоруссии, заканчивают освобождение Прибалтики.
728
Соловьев, А. Возвращение из ада: о чем рассказали узники Штутгофа / А. Соловьев // Гродненская правда. – 1989. – 17 мая.
Бывшие партизанские командиры и отправленные в Штутгоф на верную смерть музыканты капеллы из лагеря № 315 в этом фашистском аду продолжали вести борьбу. Ф. И. Плоскунов, Ф. К. Юрченко, А. И. Лазуткин, разведчик 17-й армии А. Г. Стрелец, радист разведотряда «Феликс» Ивановский и другие установили контакты с бельгийскими, чешскими и польскими товарищами. Благодаря им Ф. К. Юрченко, А. И. Лазуткин и А. Г. Стрелец были отправлены на работу на судоверфи Эльблонга. Там во время ночной смены Ф. К. Юрченко и А. Г. Стрелец бежали. Ф. К. Юрченко смог убежать, а А. Г. Стрелец, упав с большой высоты, получил тяжелые травмы и был обнаружен охранниками. С переломами двух ребер, руки и ноги А. Г. Стрелец провел несколько дней в лазарете. Потом врачи-заключенные спрятали его в одном из бараков. 10 мая 1945 г. А. Стрелец был освобожден советскими танкистами. Ф. И. Плоскунов погиб в лагере [729] . «Федор Иванович Плоскунов, несмотря на слабое здоровье, был участником подполья в лагере, являлся примером честности, мужества, тесных товарищеских взаимоотношений… Все зверства, унижения и физическая расправа не сломили волю коммуниста. Можешь гордиться своим отцом, его светлым именем…», – писал сыну Ф. И. Плоскунова Анатолию из Воркуты Василий Михайлович Бочаров [730] .
729
Ятченко, Н. Ф. Не должно повториться! Воспоминания бывшего узника Штутгофа и Дахау / Н. Ф. Ятченко. – М., 1982. – С. 131.
730
Лебедев, П. П. Мы – алексеевцы / П. П. Лебедев. – 3-е изд., доп. и перераб. – Минск, 1985. – С. 380.
В начале 1945 г. в Штутгофе возникла новая подпольная организация – «Группа 83», которой руководил капитан легендарного ледокола «Сибиряков» А. И. Качарава. В состав этой группы входили минчане, учитель музыки Людвиг Я. Поплавский и А. И. Ошмянский, а также уроженец Белоруссии И. Беляев, который погиб в Штутгофе [731] . Участником Сопротивления в лагере был и уроженец Николаевской обл., с 1947 г. проживавший в г. Молодечно, сын репрессированного в 1937 г. флагмана 1-го ранга 3. А. Закупнева Владимир Захарович Закупнев. В 1941 г. был ранен, оказался в плену, прошел несколько фашистских концлагерей. В ноябре 1944 г. гитлеровские власти привезли его в Штутгоф, где он стал борцом антифашистской подпольной организации концлагеря [732] .
731
Ятченко, Н. Ф. Не должно повториться! – С. 35–38.
732
Ьароўскі, Б. В. Насельнікі Беларусі – вязні нацызму. – С. 50–51.
В подполье лагеря принимал участие гродненский писатель Алексей Никифорович Карпюк. Он сумел бежать из лагеря и у себя на Родине стал командиром партизанского отряда им. К. Калиновского.
В Штутгоф на работы были вывезены многие молодые жители Белоруссии. В их числе – 16-20-летние девушки из Островца Гродненской обл., одна из них – Нина Ивановна Янина. Работать ей пришлось на фабрике, которая, по словам немцев, выпускала барометры. «Вряд ли это было так, – вспоминает Н. И. Янина, – очень уж большое было предприятие и усиленная охрана». Рабочий день начинался в пять часов утра и заканчивался в семь часов вечера. Белоруска, как и многие ее подруги, часто допускали брак в работе, стараясь вредить врагу. Однажды немецкий мастер «подловил» ее и отправил в карцер. Чтобы как можно больше вредить врагу, девушка специально покалечила в станке палец и ее отправили на две недели на «легкую» работу – на кухню [733] . После освобождения Н. И. Янина жила и работала в пос. Островец.
733
3 успамінаў Ніны Іванаўны Янінай, жыхаркі г. п. Астравец // Памяць: гіст. – дакум. хроніка Астравецкага р-на. – Мінск, 2004. – С. 217–218.
Активно боролась с врагом уроженка Могилевской обл. Анна Михайловна Окунева (девичья фамилия Сафонова), которая, как доносило 22 апреля 1943 г. в Берлин полицейское управление Шверина, «во время запрессовывания высокочувствительной взрывчатки подкладывала под пресс спичечные головки, что приводило к взрывам, разрушавшим часть оборудования фабрики боеприпасов». Как писала сама Окунева (Сафонова): «В 1942 г. меня угнали в Германию. Три месяца пришлось гнуть спину у кулака, потом попала в фабричный лагерь. Там сразу же получила 15 плетей за то, что не пожелала работать против своих братьев и сестер. Фабрика была важная, и поэтому нас допускали к работе только после строгого обыска. Особенно тщательно следили за тем, чтобы никто не приносил с собой спички. Но как ни проверяли нас охранники и охранницы, я все же обманывала их. Все мы были стриженные, но я ухитрялась класть спичечные головки за ухо и таким способом проносила их через фабричную проходную. На своем рабочем месте я незаметно подкладывала эти головки под пресс и тем самым выводила его из строя. Помню, не работал он целую неделю. Предприятие недодало тогда большое количество патронов и других боеприпасов.