Белоснежка и команда мечты
Шрифт:
— С заданием вы справились, — начал он. — И Совет будет вынужден сдержать слово. Но учти — тем из вас, кто решит остаться, будет непросто. Горняки вас не примут. Каждый встречный, даже самый никчемный ученик, которому не доверяют ничего, кроме чистки отхожих мест, будет потешаться над вами и стараться подложить вам свинью. Они вас выживут рано или поздно, и даже я не смогу помочь.
— Я к этому готова с самого начала, — сказала Дара упрямо. — Не выживут. И я не собираюсь в таких случаях бегать к вам за помощью.
— Да выживут, что я их,
— Не собираюсь тебя уговаривать, просто предупреждаю. Есть другой вариант, — он прищурился и приподнял уголок губ в подобии улыбки. — Медвежья гора отойдет короне, это не обсуждается. Не хмурься, Жамьян, все равно вы не сможете разрабатывать ее сами, слишком много нужно сил и средств. Но на территорию с другой стороны, где озеро размыло золотую жилу, вы претендуете по праву первооткрывателей. И заявить об этом праве я вам помогу без всяких просьб.
Девчонки радостно загомонили, и Хайдар, посмеиваясь в усы, дал им время поделиться друг с другом радостью. Потом сказал, что не стоит пытаться проломить лбом стену — у них будет свой прииск, где они смогут работать, сколько душе угодно, и никто не сможет им этого запретить.
— Простите, если вам это неприятно, но я все же обращусь в Совет, — тихо ответила Дара. — Я ведь пришла к ним не за золотом.
Хайдар нахмурился и покачал головой. Во взгляде его промелькнуло что-то похожее на сочувствие. Лиза все присматривалась, надеясь найти хоть малейший признак симпатии к Даре, но на лице Великого Мастера не отражалось почти никаких эмоций.
— Делай как знаешь, — сдался он. — Я подпишу твое прошение. Но тебе не обязательно будет наниматься в Цитадель. Рудокопом тебя признают, у тебя будет доля прииска, а поверь мне, того богатства, которое вы добудете в долине, хватит на безбедную жизнь и вам, и вашим детям. Подумай, времени достаточно.
Он пояснил некоторые детали, рассказал, что надо делать, и выдал образец письма-прошения. Даре предстояло оформлять бумаги в Цитадели на всю группу. Затем Хайдар отпустил всех, кроме Лизы.
Оставшись с ним наедине, она почувствовала странную робость и неловкость. Было все-таки в Великом Мастере что-то такое, что вселяло трепет, пусть Лиза и не являлась его подчиненной и была знакома с местными традициями лишь понаслышке. Но она заставила себя заглянуть в его глаза, темные, практически черные. Смотревшие серьезно и словно испытывающе.
— Дара говорила со мной по поводу твоей просьбы. Она высокого мнения о тебе и очень хочет, чтобы ты осталась.
— Я не просила ее, — сказала Лиза, смутившись. — Просто…
— Не перебивай. Это вовсе не важно, главное, что попросили меня. Не буду томить, у тебя есть шанс. Если правильно представить факты, Совет может позволить тебе жить в городе — конечно, с некоторыми ограничениями и при условии, что будешь себя хорошо вести, — он прищурился и чуть подался вперед, облокотившись на стол. — Но ты не будешь.
— Вы все знаете, — догадалась она. Хайдар коротко кивнул.
— Он тоже просил за тебя. Ты же понимаешь, чем это грозит?
Лиза вскинулась, но он жестом велел молчать, поднялся и подошел к высокому сундуку у стенки. Откинув тяжелую крышку, жалобно скрипнувшую петлями, достал покрытую искусной гравировкой бутылку из черненого металла и два таких же стаканчика.
— Что за мерзкая погода, — пожаловался он, возвращаясь на место.
Наполнил стаканы и протянул один Лизе. Поблагодарив, она приняла, понюхала: что-то крепкое, настоянное на травах. Пить это совсем не хотелось, она вообще не любила крепкий алкоголь, но отказаться Лиза не решилась. В конце концов, не каждый день ей предлагает выпить живая легенда.
— По-хорошему я должен лично отправить тебя туда, откуда пришла, — продолжил Хайдар, когда девушка вернула пустой стакан. Настойка оказалась пряной, сладкой и оставила послевкусие мятной свежести. — Ты ведь собираешься увести одного из лучших моих ребят. Я даже подумывал об Анпиле как о своем преемнике. Но мешать вам не стану. Вот только ты сама — справишься ли? Этого ли на самом деле хочешь? Бросить все, чем живешь, ради него?
— Я не хочу, чтобы он бросал. А мне в том мире не за что держаться.
— Тогда и в этом не удержишься! Всем нам нужен стержень внутри, смысл, ради которого стоит просыпаться каждое утро и идти вперед. Чтобы не потратить жизнь впустую.
— Кажется, я понимаю, — задумчиво проговорила Лиза. Настойка приятным теплом разлилась внутри, и она даже подумывала, не обнаглеть ли и не попросить ли еще. — Начала понимать здесь, в экспедиции. Но у меня нет настоящего дела, в смысле, своего, ведь здесь я просто девочкам помогала…
— А может, это и есть твое дело — помогать другим? — он улыбнулся неожиданно тепло, и губы Лизы сами собой сложились в ответную улыбку. — Ты мне нравишься, и я беспокоюсь за вас обоих. Принимайте решение с умом — вам потом жить. Ступай, человек из другого мира. Думай и выбирай себе путь правильно.
Она кивнула и поднялась, собираясь прощаться, но замялась. Хайдар взглянул вопросительно, и Лиза решилась.
— Если позволите, я бы хотела спросить кое о чем.
— Спрашивай, — отозвался он добродушно.
— Дара… почему вы ей помогаете?
— Хмм… Я ведь помню ее совсем ребенком. Тогда я еще никаким Великим Мастером не был, так, один из помощников Главы гильдии. Ездил в северные шахты с внезапным визитом, чтобы не успели подготовиться. И вот спускаюсь на третий уровень, слышу — в коридоре распекают кого-то, приказывают посторонних из шахты убрать, — он задумчиво посмотрел в пространство перед собой, словно видел не полог шатра, а ту сцену из прошлого. Усмехнулся и перевел взгляд на Лизу. — При виде меня все переполошились, старший тут же зубы бросился заговаривать, и вдруг выскакивает откуда-то девчушка, крохотная, встрепанная, боевая — прямо как воробей. Разрешите, пищит, мне здесь работать!