Белоугольский свет
Шрифт:
Сюда нагрянул люд в одном порыве,
Пытаясь обуздать моих «коней»,
Осёдлывая бег нетерпеливо.
Приехал вдруг какой-то инженер
Из мест далёких с новым снаряженьем,
Ведь дело новое и здесь не до манер…
Построить ГЭС желал без промедленья.
Округу оценив наверняка,
У устья, где в меня впадает речка,
Названье что дала Ессентукам…
Нашёл для ГЭС отличное местечко.
Под
Тут началось среди бела дня такое -
Звенели пилы, и стучал топор…
Ни мне, ни людям не было покоя!
Заметны стали станции черты.
Вот хлынула, все шлюзы заполняя,
С пятнадцатиметровой высоты
Вода реки, турбину разгоняя!
Сам не заметил, как втянулся я,
Меня и страсть и удаль захватили!
К делам людей, восторга не тая,
Я приобщался, покорён их силой.
Человек (подхватывая):
Лишь только рассвет над землёю всходил,
Наш Фридман, как ветер, мотался по стройке,
Людей ободрял, подгонял, теребил,
Везде успевал он, командуя бойко.
С бородкой, усами, опрятно одет,
Приветлив, и взгляд расположен к общенью.
Корректен, воспитан, как интеллигент,
Но был непреклонен и быстр на решенья.
Но скорость решений была не во вред:
В нём такт, образованность, ум - сочетались,
Не зря был направлен на важный объект,
Здесь нужно просчитывать всё до детали…
Начальство тревожил, решал много дел,
Порой даже грубость сносил терпеливо.
О стройке он думал, о людях радел,
Вникая во всё сноровисто, сметливо.
Обед разделить мог в казачьем кругу,
Из глиняной чашки похлёбку отведать,
Из фляжки станичника выпить кваску,
Цигарку с ним выкурить после обеда.
А техники - Ласман и Царт, как в страду,
В казачьих рубахах и войлочных шляпах,
В костюмчиках старых из синего драпа
Монтаж проводили, трудясь на виду.
В разгаре работ приключился конфуз:
Домой казаки вдруг направили вожжи…
– Куда вы, ребята? А стройка, а шлюз?
– У нас сенокос, извиняйте, не можем…
Расстроился Фридман: уход казаков
Нарушил сложившийся, было, порядок.
С досады ругнулся, вздохнув глубоко:
«Искать где-то новых работников надо…»
Тогда по призыву с Расеюшки всей
Работники, плотники, слесари-доки
На стройку сошлись и к июлю, насев,
Ускорили дело, чтоб выдержать сроки.
По
Столбы зашагали к соседним курортам -
Электроэнергия по проводам
Текла в города, будто кровь по аортам.
Депо для трамваев и рельсовый путь.
Вокзал возведён был железнодорожный.
Не мог от забот Фридман ночью уснуть,
Стал чёрным, как смоль, от жары невозможной.
* * *
Кончали строительство, снят такелаж.
Приборы поставлены в зале машинном,
Где вёлся на свежий фундамент монтаж
Турбин, генераторов - люди спешили.
По-свойски ходили вокруг казаки,
Пытая начальство наивно, как дети:
«А будет ли свет в наших хатах, сынки?
Хоть вы, господин инженер, нам ответьте…»
Мешались детишки, повсюду снуя.
Он, глядя на них, отвечал у запруды:
«Устал объяснять я: конечно, друзья,
Мы свет вам дадим, электричество будет!»
* * *
И час наступил: слышен вод ровный гул,
Комиссия в сборе, на лицах решимость.
Мгновение - Фридман рукою взмахнул,
Задвижки открыл машинист и – свершилось!
Тот миг долгожданный, как чудо, пришёл.
И радость, как птица, отринув все беды,
Парила над залом. Воспрянув душой
Народ ликовал в достиженьи победы!
Немало затратили сил и труда,
Но ГЭС возвели - белый замок средь леса,
Чтоб свет рукотворный явился сюда,
Как символ грядущего в мире прогресса.
Когда многотонные маховики,
Чуть дрогнув, пошли, на валу засновали,
Приборы ожили, и с лёгкой руки
В щитках ярко лампочками засияли.
«Ура!» - закричали.
Но Фридман сказал:
«Не рано ли?» - сам улыбался при этом…
Конец испытаниям. Станции зал
Сиял в свете лампочек праздничным светом!
Подкумок ( прерывая):
– Чудно, иным не верилось в успех,
Что и моя здесь пригодится удаль!
А казаки выспрашивают всех:
– А свет даёт вода, как «белый уголь»?
– Давайте назовём мы также ГЭС,
Что осветила наш «медвежий угол»!
Человек (соглашаясь):
– Ты прав, это был наш совместный успех.
Тогда Шателен, помню я, у моторов
Жал Фридману руку, поздравил при всех
Под аплодисменты, миганье приборов.