Белояннис
Шрифт:
Белояннис отказался назвать себя арестовавшим его полицейским, и только через несколько дней охранка узнала, какая крупная фигура попала в ее руки.
В правящих кругах давно уже вынашивался план организации большого процесса, цель которого — опорочить деятельность коммунистической партии и ее руководящих работников.
Теперь главными обвиняемыми на этом процессе должны были стать Белояннис и Иоанниду. Их решили обвинить в нарушении закона № 509 — о мерах обеспечения безопасности государства. Вскоре их портреты были расклеены по всей столице вместе с обращением к населению дать показания
Охранке во что бы то ни стало нужно было заполучить свидетелей против обвиняемых.
Арестованных демократов пытали, жестоко избивали, а в перерывах между пытками содержали в одиночных камерах без света и вентиляции.
Зимой камеры похожи на ледники, летом же напоминают раскаленную печь. В этих могилах заключенные были заживо похоронены в течение многих месяцев. Гробовая тишина одиночки нарушалась только стонами и отчаянными криками допрашиваемых.
От истязаний заключенные сходили с ума. Из охранки попал в сумасшедший дом Цамис, видный ученый, профессор математики.
Таким способом охранке удалось вырвать показания у некоторых обвиняемых, сделав их одновременно свидетелями. И все же понадобилось более 10 месяцев, чтобы хоть как-то состряпать обвинение в нарушении закона № 509.
СУД НАД ПРАВДОЙ
Суд над Никосом Белояннисом и его товарищами, так называемый «процесс 93-х», начался 19 октября 1951 года в пять часов пополудни в здании Афинского военного трибунала на улице Сантароза. Небольшой зал был битком набит переодетыми в штатское полицейскими. Большинство из них — свидетели обвинения, но многие только на фотографии видели обвиняемых.
Это самый большой процесс по числу участников, который когда-либо был в Греции. Всего в нем участвовало около 500 человек. Только список одних свидетелей обвинения включал 153 фамилии.
Председателем военного трибунала был назначен полковник Ставропулос. Махровый фашист, он в период немецкой оккупации сотрудничал с гитлеровцами, а после освобождения страны от немцев расправлялся с греческими патриотами. Во время гражданской войны полковник Ставропулос участвовал в боях против Демократической армии и был известен своей жестокостью по отношению к мирному населению районов военных действий.
Обвинительное заключение для всех было стандартным. Нарушение закона № 509. Всех обвиняли в стремлении «к насильственному ниспровержению существующего строя» и «к отторжению части территории Греции». При этом не приводилось никаких конкретных доказательств вины подсудимых.
Защита в заявлении трибуналу потребовала отсрочить судебное разбирательство в связи с неявкой ряда свидетелей, по показаниям которых привлечены к суду многие из обвиняемых. Предварительное следствие, указывала защита, произведено охранкой незаконно. Ни одно из «преступлений», инкриминируемых обвиняемым, не доказано. Об этих «преступлениях» ничего не было сообщено судебному следователю и не было проведено нормальное предварительное следствие. Защита, кроме того, подчеркивала, что
Но военный Трибунал отклонил требование защиты. Судебное разбирательство началось, и сразу же посыпались «сюрпризы». Председатель трибунала оглашает имена обвиняемых. Один за другим они поднимаются, когда председатель называет их фамилии.
— Георгий Цамис!
Молчание.
Председатель раздраженно повторяет.
— Георгий Цамис!
Со скамьи подсудимых отвечают:
— Цамиса нет. Он в сумасшедшем доме после одиночки.
Раздаются протестующие голоса немногих родственников, которым с трудом удалось попасть в зал.
Полковник Ставропулос ведет судебное заседание грубо. Он мешает адвокатам, перебивает их и лишает слова, оскорбляет обвиняемых, не давая им возможности нормально вести свою защиту, запрещает задавать вопросы свидетелям обвинения.
Одному из обвиняемых, сказавшему что-то неугодное, председатель трибунала крикнул: «Саксе!», что означает «Заткнись!»
Другой подсудимый заявил:
— Конституция моей страны защищает меня и позволяет мне отстаивать свои убеждения.
Полковник заорал:
— Довольно, все это мы уже слышали!
Вот еще один из обвиняемых попросил разрешения задать вопрос свидетелю обвинения — и в ответ на это новый окрик полковника:
— Садись, я запрещаю задавать вопросы… Все вы скоты.
В обвинительном заключении говорилось о заговоре, угрожавшем безопасности государства. Но свидетели не могли представить никаких убедительных доказательств.
Свидетели обвинения — полицейские агенты — в своих показаниях ссылались не на конкретные факты антигосударственной деятельности обвиняемых, а говорили лишь о встречах их друг с другом, называя эти встречи «партийными».
Этот вывод они делали, исходя из политических взглядов обвиняемых, основываясь на их патриотическом прошлом, на их участии в движении Сопротивления, на том, что обвиняемые боролись за мир и некоторые из них раздавали листовки с призывами к миру или писали на стенах домов патриотические лозунги о мире и демократии.
Первые же показания свидетелей обвинения убедили всех, что процесс инсценирован.
Видный английский адвокат Лефлер, присутствовавший на процессе в качестве наблюдателя, заявил: «На этом процессе скорее судили идеи, чем людей за их действия. Во время процесса не было доказано, что со стороны обвиняемых было совершено какое-либо действие, которое оправдало бы обвинение их «в попытке насильственного ниспровержения строя или существующего общественного порядка».
Военный трибунал делал главную ставку на показания свидетеля обвинения Ангелопулоса, начальника службы подавления коммунизма генеральной охранки.
Свидетель говорит тихо, и его показания не слышны. Защитники заявляют протест и требуют, чтобы в зале установили микрофон.
— Мы не получаем из-за границы деньги, чтобы покупать микрофоны, — отвечает председатель.
— Микрофоны есть у американцев, — подает реплику Белояннис.
Председатель трибунала взбешен: