Белые флаги
Шрифт:
Женщина улыбнулась.
– Чему вы улыбаетесь?
– На вашем месте я освободила бы всех заключенных и вывесила бы в тюремных окнах белые флаги. Поэтому-то, наверно, я и не сижу на вашем месте...
– Вот видите, значит, я прав!
– Разумеется, вы правы. Но теперь поставьте на мое место вашу мать!
– Этого я не могу представить, потому что никогда моя мать не станет матерью уб...
– Я запнулся.
Женщина опустила голову.
– Хорошо. Я постараюсь устроить свидание!
– сказал я.
–
– спросила она, вставая.
– Раньше было больше. Теперь почти нет.
– Почему?
– Убедились, что я никому не помогаю.
– Неправда. Ваши глаза говорят обратное.
– Не льстите мне. Если ваш сын виновен, я палец о палец не ударю ради него!
– Спасибо. Больше мне от вас ничего не нужно!
Женщина повернулась и вышла из кабинета, даже не попрощавшись со мной...
Я снял телефонную трубку, набрал номер.
– Полковник Асатиани слушает!
– Принесите мне дело обвиняемого Зазы Накашидзе.
– Слушаюсь, товарищ генерал!
Дело обвиняемого Зазы Накашидзе... Дело обвиняемого Зазы Накашидзе... Оно переходит из рук в руки, из комнаты в комнату, из коридора в коридор... И я вдруг вспомнил - кто эта женщина!
До того, как меня арестовали, она была моей родной матерью, а я до того, как стать министром, был ее родным сыном...
– Доброе утро, убийцы! Доброе утро, воры! Доброе утро, грабители, мошенники, растратчики, аферисты, распутники! Доброе утро, чтоб вам провалиться! Просыпайтесь, вставайте!
– вопит Шошиа.
Камера потягивается, кряхтит, вздыхает и... просыпается. Просыпаюсь и я. На моей подушке весело играет пробравшийся сквозь оконную решетку луч солнца.
– Что за наказание! Человеку не дадут поспать!
– ворчит Девдариани.
– Доброе утро, Заза!
– приветствует меня Шошиа.
– Доброе утро, Шошиа!
– отвечаю я.
А луч солнца уже соскользнул с подушки и полез по стене. Еще минут пять, и он уйдет из камеры...
– Как спалось, дорогой Заза?
– интересуется Шошиа.
– Так себе, Шошиа, - нехотя отвечаю я.
– Что, сон дурной приснился?
– Странный, странный сон, Шошиа!
– Какой?
– Приснилось мне, что я - министр внутренних дел!
– признался я.
– Ну, а дальше?
– Что - дальше?
– Что же ты сделал?
– А что я мог сделать за каких-то полчаса?
– Господи, он еще спрашивает! За полчаса Обэхээс тридцать человек наших арестовал, а ты, министр, не сумел освободить всего каких-то девять?
– Каких девять?
– не понял я.
– Да нас же, нас, кого же еще, эгоист ты паршивый! Чтоб ты сгнил в этой тюрьме! Был министром и не вспомнил друзей, да еще каких друзей? Боже, где твоя справедливость? Такого дурака во сне министром назначаешь, а мне всю ночь снится один ежевичный сок!.. Люди, убейте этого
Я чувствовал себя виновным и поэтому молчал понурив голову.
– Шошиа! Если ты еще раз вздумаешь будить нас спозаранку, пеняй на себя!
– предупредил Девдариани.
– А что, Лимон, разве я не прав?
– Прав, но я все же предупреждаю тебя!
– повторил Девдариани и начал одеваться.
– Шошиа нагнулся ко мне:
– Заза, ты на самом деле был министром?
– Был, Шошиа, был. И впрямь я поступил как эгоист! Каюсь!
Шошиа задумался.
– Будь осторожен, Заза... Большой человек во сне не к добру! Вот мне, помню, в сорок первом приснился директор нашей школы, а на другой день началась война!.. Эх...
– Шошиа вздохнул и стал карабкаться на окно.
– Пришел!
– Кто, Шошиа?
– Этот, наш пьяница!.. Ну, налей же!.. Налей, скотина!.. Не отказывай человеку!.. Налей в долг, бессовестный. Двадцати копеек жалеешь? Выйду, отдам тебе червонец!.. Уф, слава богу, налил!.. Но что он делает?.. Вот идиот!
– В чем дело, Шошиа?
– Пену сдувает! Дурак! Там ведь и без того полкружки!.. Не могу смотреть на такую глупость!..
– Шошиа почти плакал.
– Что же ему делать, Шошиа! Вся прелесть - в сдувании пены! Забыл разве? Вот так...
– Я показал, как берут в руки кружку с пивом, как сдувают пену, как не спеша, смакуя, начинают тянуть холодный напиток... И вдруг мне до потери сознания захотелось выпить хоть глоточек пива.
– Прав ты, прав, дорогой Заза!
– вздохнул Шошиа.
– Шошиа, Саят-Нову не видел во сне?
– спросил Гулоян.
– Знаю я, зачем ты вспомнил Саят-Нову!
– догадался Шошиа.
– Песни моей захотелось послушать? Нет, не видел!
– Э-э-э, что же ты тогда видел?
– Не говори!.. Вчера всю ночь я провел на улицах Тбилиси... Кутил на Мтквари с зурначами... Потом пошел в Сиони. Зажег свечи. Потом помолился богу, поблагодарил его за освобождение и обещал навсегда забыть про государственные деньги. А потом вернулся в церковь, поставил новые свечи и попросил бога: "Разреши мне, боже, брать самую малость!" А бог отвечает: "Знаю я тебя! Небось отхватил миллион с хвостиком!" Хорошо еще, не знал старик, что этот "хвостик" - девятьсот тысяч!
– Новыми или старыми?
– спросил удивленный Чейшвили.
– Болван! Миллион девятьсот тысяч новыми - весь бюджет Грузии. Старыми, конечно! А твоя зарплата?
– Сто двадцать.
– Значит, ты из-за каких-то тридцати рублей сидишь в тюрьме! Кто же ты после этого, если не идиот?!
– Конечно, тебе - хищнику и расхитителю социалистической собственности - легко говорить! Для тебя тридцать рублей пустяк!
– Чейшвили, кем ты работал на воле?
– спросил вдруг молчавший до этого Гулоян.