Белые Лилии

Кузьмин Антон Аркадьевич

«В конце концов спать можно и в кресле», — здраво рассудил командир звена и с улыбкой повернул голову в сторону третьей машины. Так и есть, его заместитель, командир второй пары Юко Кузьмин снова спал во время боевого дежурства. В своё время его именно за это и списали с истребителей. Но поисковик — это не истребитель, и хотя перегрузки во время разгона, когда им управляет компьютер крейсера, довольно велики, но все-таки это не восемь или одиннадцать «ж» истребителя, при которых не успевший занять правильную позу рискует сломать шею. «Так что пусть спит, это никому не мешает», — подумал командир.

Крейсер медленно, но целеустремленно разгонялся. Вот он уже вышел из боевого порядка эскадры, и тут заговорил артиллерийский комплекс правого борта — на грани видимости его лазерные импульсы превратили в красочный фейерверк

пару имперских палубных штурмовиков. Командир звена повернул голову направо. Предчувствие его не обмануло — несмотря на сотрясение палубы при стрельбе, Юко продолжил спать, а его правак Ив явно собирался последовать его примеру. В наушниках звякнул колокол, и почти трёхкратная перегрузка вдавила экипажи первой пары в кресла. Снова заговорили орудия, помогая только что взлетевшим поисковикам расправиться с ударными ракетами, выпущенными только что сбитыми штурмовиками, крейсер выпустил несколько ложных целей и сменил курс. Но Юко и Ив мужественно видели один и тот же сон (в армии, как известно, всё единообразно). К несчастью, всему хорошему в этой жизни когда-то приходит конец. Лёгкий удар конденсатора, разбудивший пилотов, толчок манипулятора, сменившего вооружение на наружных узлах подвески, вой турбины, выходящий на максимальные обороты — всё слилось в один звук в один порыв. А компьютер уже начинает нашёптывать полусонным пилотам боевую задачу. Внезапно в динамиках раздается треск разрываемого пространства, и прямо по курсу ширится темнота. Все корабли разбегаются от этого сначала быстро, а затем всё медленнее и медленнее расширяющегося провала. Но не всем удаётся это одолеть. Юко видит, как четвёртый поисковик их крейсера нагоняет стена мрака, и он навечно скрывается за ней. Шар черноты все расширяется, но Юко спокоен, поисковик успел сделать разворот и сейчас все быстрее и быстрее уходит от смерти.

Вот только рабочего вещества почти не осталось после такого манёвра, да и батарея основного источника энергии — лабитного конденсатора — практически пуста. Благо, крейсер почти рядом, гостеприимно мигает посадочными огнями, а силовое поле слегка искривляет отражающее пространство, направляя поисковик в нужное место полётной палубы. Юко и Ив наблюдают за эффектом Кизи — изображение палубы дрожит и искривляется. А пылинки, светящиеся отражённым светом посадочных огней позволяют убедиться, что свет в искривлённом пространстве распространяется совсем не по прямым линиям. Сорокатонная махина зависает над палубой, и в этот момент турбина, исчерпав последний мегаватт-час энергии, глохнет. Но это не имеет никакого значения: кран-штанга уже прочно сидит в своём гнезде за фонарем и по ней бежит в баки рабочее вещество. На заправку, зарядку и смену вооружения уходит меньше пяти минут, и вот уже снова перегрузка вдавливает тела пилотов в кресла…

Глава 20

Перед решающим сражением не грех было бы и выспаться, но Эйгру никак не мог заставить себя это сделать — на него нашло вдохновение. Нет, он не придумал новый тактический прием, сейчас он занимался гораздо более важным делом. Он придумывал новые способы вязания на спицах. Приспособленность мозга эйлеров к полету давало и побочный эффект — всё их мышление было пространственным, трёхмерным. И Эйгру ничего не стоило связать бабочку или цветок так, чтобы они казались живыми. И даже если цвет нитей был далек от естественного, всё равно цветок хотелось потрогать рукой. И казалось, что стоит сделать одно неосторожное движение, как бабочка улетит…. И только одно мешало Эйгру до конца отдаваться любимому делу. Политика Дарийской империи на протяжении последних восьмидесяти лет не устраивала слепого строителя маяка. И он решил, что необходимо вмешаться.

Глава 21

Юко и Ив слушают боевую задачу. Всё просто и понятно — свободная охота в заданном секторе, а также раннее обнаружение и уничтожение всех объектов, летящих в сторону их родного крейсера. Поисковик уже набрал скорость, и сейчас тела пилотов отдыхают в невесомости. По воздуху кабины плывёт карандаш. Его траектория упирается в нос Юко — это дежурная шуточка Ива — к грифелю прикреплён маленький конденсатор. До носа Юко остаётся несколько сантиметров, и тут он, посапывая, меняет позу. Карандаш проплывает в нескольких миллиметрах. Ив начинает лихорадочно соображать, какую бы ещё пакость сделать любимому командиру, но тут мощный электрический разряд бьёт его по губам — посланный им карандаш, отразившись от стены, вернулся к нему.

Опять тряхнуло — сегодня Деструктор применяют по поводу и без него. Ив пытается посчитать, сколько бутылок водки можно было бы произвести вместо одного тактического заряда Деструктора. И вдруг справа по курсу возникает слишком близкая цель. Компьютер лихорадочно собирает данные. «Цель — поисковик. Локационные станции не работают. Свет, тепло не излучает. Траектория полностью совпадает с траекторией поисковика, который совсем недавно попал под удар Деструктора». Эти же данные получает и командир крейсера и командующий эскадрой. Ребята из аналитического отдела просят доставить этот поисковик на их крейсер любой ценой. И вот уже поисковик командира звена, резко сменив курс, стыкуется с ним. В эфире слышится взволнованный голос экипажа: «Это наш поисковик, четвёрка. Вся электроника вышла из строя, пилоты без сознания. Буксируем на крейсер».

Мимо поисковика Юко, проносятся, легко обгоняя его, палубные истребители с «Минока». Великолепно видно, как навстречу неизвестно откуда взявшимся стратегическим ракетам тянутся лучи их лазерных пушек, превращая сложнейшие системы в груду металла и композитов. Через некоторое время далеко впереди следует еще один взрыв Деструктора, и отметка одного из истребителей исчезает. Старший техник звена вызывает Ива на связь. Нотки удивления в его голосе отчетливо слышны даже после обработки Марией-Луизой — бортовым компьютером их поисковика.

«Только что вскрыли поставленный поисковик. Ребята живы, но док сказал, что в сознание они придут ещё не скоро. У командира левая, а у правака правая половина тела испытала резкий перепад температур. Электроника и все конструкции подверглись похожему воздействию. Ну и, конечно же, никто не может понять, как поисковик, попавший под удар Деструктора, не исчез навсегда, а, поотсутствовав на экранах несколько минут, вновь возник. Такого никогда и нигде не было. Мальчики из аналитического отдела просят самую подробную информацию, просят описать всё, что покажется нам необычным. Ив, прилетай быстрее, без тебя не разобраться. Аналитики обещали ведро спирта!».

Ив ничего не успевает ответить: недалеко засечена работа станции какого-то вражеского корабля. Поисковик крутится, как блоха, уворачиваясь от пущенных в него ракет, и выбрасывает помехи. Пустив во вражеский эсминец противокорабельную ракету с тактическим зарядом деструктора, поисковик заспешил назад. Но тут одновременно происходят три взрыва — противник не пожалел на поисковик три ракеты с Деструктором. Поисковик и пущенную им противокабельную ракету охватывает стена мрака, а эсминец, слегка изменив курс, по-прежнему ярко светит на всех экранах.

Глава 22

Лёгкий авианосец «Энадо» и семь триер охранения разворачиваются навстречу юго-восточному ветру. Гребцы налегают на вёсла, разгоняя шестидесятиметровую громаду авианосца до скорости восемь узлов. На палубе возле катапульт уже суетились техники, когда вперёдсмотрящий подал команду: «Воздух!». На удалении около восьми тысячи шагов висела маленькая точка — в Блодзорную трубу можно было разглядеть, что это не просто точка, а маус. «Тревожной паре — взлет!».

Взвизгнули катапульты, тоненькой струйкой на дымящиеся канаты полилось масло, снова засуетились техники, и вот на семидесятиметровой высоте два айлера расправили шестиметровые крылья, начиная плавный набор высоты, а на палубе уже готовились к взлёту следующие пары, подвешивая тридцатикилограммовые бомбы к поясным ремням. Эйлер тревожной пары пронёсся над палубой, и в неё воткнулась сигнальная стрела с маленькой картой. Два тяжёлых авианосца, двенадцать триер охранения, курс — северо-запад — гласили аккуратные символы. Через восемнадцать минут последняя пара была в воздухе, а первая, забравшись на полкилометра вверх, поджидала остальных. А ещё через семь минут первые бомбы упали на палубы авианосцев. Установки счетверённых арбалетов вращались во все стороны, в воде акулы раздирали трупы четырёх эйлеров и восьми маусов, но с палуб горящих авианосцев до конца боя больше не поднялся ни один маус. А тридцать два эйлера в чётком боевом порядке уходили назад к «Энадо», не обращая внимания на четвёрку маусов, всё ещё висевшую в воздухе.