Белые полководцы
Шрифт:
Стоит отметить, что комплектование нового корпуса Ставкой было пущено фактически на самотек. С подготовкой и началом крупного весеннего наступления пополнения поступали в основном в действующие армии, а соответственно систематического комплектования резерва не происходило. Более того, зачастую Каппелю в качестве рядовых присылались бывшие пленные красноармейцы, чья моральная стойкость справедливо вызывала большие сомнения. Самое же важное заключалось в следующем: пополнение отдельными насильственно мобилизованными или бывшими пленными размывало изначальный состав добровольцев (сражавшихся за идею), снижая общее качество
Начавшееся наступление белых к середине апреля выдохлось, а в конце месяца уже красные (под командованием Фрунзе) перешли в контрнаступление, тем самым поставив в тяжелое положение Западную армию генерала Ханжина. Именно на ее усиление в начале мая и был выдвинут 1-й Волжский корпус. Однако из-за поспешности, ошибок вышестоящего командования и тяжелой обстановки на фронте он был введен в бой по частям, которые попали под атаки красных, понеся тяжелые потери (некоторые подразделения вообще перешли на сторону противника). К скорому времени Каппель собрал свои части воедино, однако наступать они уже не могли. Отход продолжался.
То — не сокол поднебесный, То — наш Каппелъ-генерал. Разогнал в Самаре красных, И Волжан к себе собрал.Особый героизм Волжский корпус проявил в начале июня на реке Белой, где он трижды отбрасывал противника. Вопреки расхожему мнению, здесь противником Каппеля был не Чапаев, а соседняя 24-я дивизия. Несмотря на тяжелые непрерывные бои, белые не только оборонялись, но и переходили в успешные контратаки, захватывая пленных и пулеметы. При этом сам Владимир Оскарович непосредственно участвовал в боях, тем самым укрепляя дух своих солдат.
Полковник Вырыпаев свидетельствовал:
«Невольно возникал вопрос: какой силой, как гипнозом, действовал Каппелъ на солдат? Ведь на таком большом участке прибывшие резервы, остатки Уржумского полка, нормально не могли ничего сделать. Части же, стоявшие на этом участке, имели в продолжение четырех дней беспрерывный бой и в течение этого времени были почти без сна. Потом после боя я много разговаривал с офицерами и солдатами на эту тему. Из их ответов можно было заключить, что огромное большинство слепо верило, что в тяжелую для них минуту Каппелъ явится сам, а если так, то должна быть победа.
— С Каппелем умирать не страшно! — говорили они».
Но, несмотря на отдельные успехи, войска белых отступали под общим давлением противника. Попытки провести контрнаступление в конце июля под Челябинском не принесли должных результатов. Восточный фронт белых стоял на грани гибели. В ноябре Каппель был назначен командующим 3-й армией, а в декабре стал главнокомандующим, однако фронт уже практически рассыпался: помимо натиска с запада, белым войскам приходилось бороться с многочисленными красными партизанскими отрядами в тылу, самоуправством чехов, а также с резким падением дисциплины. Однако дух многих добровольцев не был сломлен, и они продолжали борьбу. В эмигрантской литературе этот тяжелейший период движения на восток в суровых зимних условиях стал известен под названием «Сибирского ледяного похода».
Новый главнокомандующий хотел отвести войска к Красноярску и за р. Енисей, однако в начале января 1920 г. выяснилось, что гарнизон этого города перешел на сторону противника, а потому пришлось искать обходной путь через быструю горную реку Кан. Из-за крутых берегов большую часть реки пришлось преодолевать по ее руслу. Основная проблема заключалась в том, что река не полностью промерзла, а потому сухие места под снегом приходилось искать на ощупь.
Как вспоминал генерал Ф. А. Пучков: «Переход Уфимской группы от деревни Подпорожное до деревни Барга занял от 36 до 48 часов. Тяжелее всего он был для 4-й дивизии и конвоя генерала Каппеля, прокладывавших дорогу по целине. Трудная сама по себе задача становилась невозможной там, где головные всадники вступали в полосу незамерзшей воды… Мы проложили по реке хорошо обозначенную, укатанную и безопасную теперь дорогу. Шедшие за нами части 3-й армии потратили на весь путь всего 12–14 часов».
А генерал Каппель, как и всегда, шел впереди. Он передвигался пешком, из-за мороза не желая садиться на коня. Так, он случайно утонул в снегу и зачерпнул в сапоги ледяную воду. В результате Владимир Оскарович получил обморожение, а вскоре начало развиваться воспаление легких. Только в деревне Барги главнокомандующий был осмотрен врачом, который принял тяжелое решение: ампутация ступней. Еще некоторое время главнокомандующий мог передвигаться сидя на коне, собственным видом подбадривая войска. В ходе наступления 15 января был взят Канск, а 22-го — Нижнеудинск.
На предложение лечь в госпиталь при чехословацком эшелоне, который направлялся по железной дороге дальше на восток, главнокомандующий ответил категорическим отказом: «Ежедневно умирают сотни бойцов, и если мне суждено умереть, я — умру среди них».
Однако состояние генерала ухудшалось.
Вскоре это случилось — В. О. Каппель умер 26 января. Последние его слова были адресованы добровольцам: «Передайте им, что я с ними. Пусть они никогда не забывают Россию!»
Гей волжан, Гей лихо, Марш на Родину вперед, Марш на Родину вперед, Марш на Родину вперед.Каппель был отпет и похоронен в Чите. Уже осенью 1920 г. его могила была перенесена в Харбин, где в 1929 г. на деньги местной общины был установлен памятник. В дальнейшем захоронение дважды осквернялось: сначала в августе 1945 г. с приходом советских войск, а затем — в начале 1950-х по приказанию советского консульства. И лишь в 2007 г. останки одного из наиболее доблестных белых генералов — который начал как герой, а закончил как мученик — были перезахоронены в Донском монастыре в Москве.
Пахалюк К., руководитель интернет-проекта «Герои Первой мировой», член Российской ассоциации историков Первой мировой войны.