Белые терема
Шрифт:
Козлик шел впереди. Мы понимали, что он волнуется.
Козлик хотел идти побыстрей, но у него все время сваливались сандалии, и он то и дело их поправлял.
— Козлик, — сказал я. — Не торопись. Иди медленней.
Тогда он пошел медленно, и сандалии перестали спадать.
Навстречу нам шли три мальчика таких, как мы, и два поменьше. Они были в одних трусиках и несли пустое ведро.
— А-а, — закричали они, — приехал! Пойдешь с нами раков ловить?
Они обступили Козлика и стали
— У Тимки велосипед «Орленок». Тимка, дашь ему покататься? Он даст!
— Знаешь как у поворота клюет — во!
— А Козырева вчера собака кусила, на прививки в город повезли!
Козлик стоял и все слушал.
Зачем они ему все это рассказывали? Совсем не этим у него была занята голова. Я сказал:
— Ладно. Вы покуда идите.
— А вы кто такие? — спросил мальчишка, который держал ведро. — Кто они такие, Козлик? Тоже будут тут жить?
— Вряд ли, — сказал Дубарев. — Я, наверное, в лагерь поеду. Я путевку себе выхлопотал.
Козлик сказал:
— Это ребята с нашего двора.
Мальчишка оглядел нас и сказал:
— Значит, уедете? А жаль…
Они пошли своей дорогой, а мы своей.
Козлик сказал:
— Вон там у кустарника наша дача. Желтая, с антенной.
Он взял сандалии в руки и побежал.
Мы с Дубаревым не вошли в калитку. Я подумал: «Чего мы будем мешать».
Мы видели, как Козлик пошел по дорожке к дому. Он осторожно так шел. И вдруг с веранды навстречу ему побежала его мачеха с какой-то кастрюлькой в руке. Кастрюльку она тут же бросила, поцеловала нашего Козлика в обе щеки, обняла и повела в дом.
— Хорошая мачеха, — сказал Дубарев. — Может, раков половим пойдем?
Я ответил:
— Пошли, конечно. Чего тут делать. Только как Козлику сообщить?
— Сейчас сообщим, — сказал Дубарев.
Он набрал шишек, которых видимо-невидимо валялось под соснами, и напротив калитки выложил надпись:
И мы пошли.
Мы прошли, может быть, два дома. Или три. Не помню, сколько. Может, пять. Как сзади нас закричали:
— Мальчики! Маль-чи-ки!
Мы обернулись. Это была мачеха Козлика. Она стояла у калитки и махала рукой, чтоб мы шли.
А рядом стоял Козлик. Без галстука. Без рубахи. И тоже махал.
— Ну что, пойдем? — спросил я.
— Пойдем, — пожал плечами Дубарев.
И мы двинулись к ним.
— Называйте меня тетя Наташа, — сказала нам мачеха Козлика. — И вообще, будьте как дома. Снимайте вашу одежду, пора уже вам загорать.
Я заметил, что рубаха Козлика уже плавает в белом тазу. Поэтому я разделся в сторонке.
У Дубарева был коричневый свитер, и он тем более не стал рисковать.
— Я тебя ждала, ждала! — говорила тетя Наташа Козлику. — Я отцу все уши прожужжала. Ну, где ты был?
— Да вот… с ребятами я… — сказал Козлик, оглядываясь на нас.
Пусть бы не сваливал. Если его тут ждали, то мы-то при чем. Тетя Наташа гремела тарелками, ложками, выставляя их на стол.
— Я и Сережке сказала, что Костик приедет. Сережка сейчас наелся и спит.
— Мы сегодня мышей белых видели, — зачем-то сказал Козлик.
— Вы не ругайте его, — сказал я. — Он сандалии не купил.
— Купим еще, — ответила тетя Наташа. — У нас тут хороший магазин. Завтра — Сережку в коляску и пойдем смотреть.
Потом мы обедали. На первое ели зеленые щи. На второе — салат и яичницу. На улице обедать было так вкусно, что я, кажется, съел больше всех.
До станции мы шли все вместе.
Дубареву доверили катить коляску с Сережкой. Я сразу заметил, что Сережка на Козлика очень похож.
— Ну вот, приезжайте к нам еще, — говорила тетя Наташа. — В волейбол поиграем. Знаете, как я давно не играла в волейбол? Тыщу лет!
— Да нет, — сказал Дубарев. — Я уезжаю в лагерь.
— Он путевку себе выхлопотал, — сказал Козлик. — У него отец играет на трубе.
— Неужели сам выхлопотал?
— Сам! — сказал Козлик. — Мы свидетели. Пионервожатая только подходит… А потом команда: шагом-марш!.. А потом председатель завкома только подходит…
Козлик такой человек: молчит-молчит, а как начнет болтать — не остановишь, Раскраснеется весь, руками размахивает.
— Да, а билеты-то ваши у меня в брюках остались! — крикнул Козлик. Что же теперь делать?
Тетя Наташа сказала:
— Ничего. На-ка, пойди купи им новые билеты.
И дала Козлику денег из кошелька.
Мы подошли к кассе.
— Два, — сказал Козлик. — Два детских. И, пожалуйста, только «туда».
Тетя Наташа стояла в сторонке, ей с коляской незачем было выходить на платформу. Я спросил у Козлика:
— Интересно, кто же это тебе сказал, что ты на даче будешь мешать?
— Да ладно тебе, — смутился Козлик. — Вот вам еще на трамвай.
Подъехала электричка, открылись автоматические двери, и мы с Дубаревым вошли.
— Ну, пока, — сказали мы Козлику. — Ты давай отдыхай тут.
— Вы отцу скажите, — попросил Козлик. — Ну, в общем, про все такое… А про сандалии я сам.
Глава 15
Когда возвращаешься в Ленинград и выходишь на привокзальную площадь, так и хочется спросить: «Ну, как вы жили тут без меня?»